Упрощенная HTML-версия
Леонид БОРОДИН
ê
432
был молодой богатырь Нессей и была дочь князя Байколлы Нгара, не догадывают-
ся, что сказка скрывает действительную историю Долины Молодого Месяца.
А на карте Байкал по форме походил на серп молодого месяца, и, хотя на
небе нет месяца, а есть луна, круглая, как футбольный мяч, такое совпадение не
случайно!
Потом снова вставали передо мной глаза дочери Байколлы, глаза девочки, у
которой еще даже не было имени и которую звали просто Ри. Я пытался понять, в
чем видит Сарма ее вину, и не понимал Сарму. И все тверже складывалось у меня
мнение, что среди виноватых Сарме принадлежит равное место, хотя она и потеря-
ла сына.
В комнате напротив у настольной лампы сидела мама и что-то писала. Я подо-
шел к двери, привалился к косяку.
— Чего тебе? — спросила она, не переставая писать.
—Мам, а как это люди прощают друг друга?
— Как прощают? Прощают, и все!
Она по-прежнему писала, не поворачиваясь ко мне.
— Вот, например, человек в чем-то виноват, а его прощают, значит, забывают
про его вину, да?
Мама посмотрела в мою сторону, но, кажется, все еще думала о своем и отве-
тила машинально:
— Когда-нибудь, может быть, и забывают! Ты разве не видишь, что я занята?
Но мне нужно было выяснить вопрос обязательно и до конца.
—Мам, а когда прощают, вина куда девается?
Она отложила ручку и повернулась ко мне.
— Какие-то глупые вопросы ты задаешь!
— Ну, вот если бы меня кто-нибудь убил, ты бы простила?
— Что за ерунду ты городишь! Кто тебя собирается убивать?!
Мама начинала сердиться.
— Нет, ну, а если бы! Простила?
— Нет, не простила!
— А если бы этот человек много лет мучился и раскаивался, простила бы?
Мама посмотрела на меня подозрительно.
— Признавайся, ты что-то натворил сегодня, да?
— Ничего я не натворил! Мне просто знать надо!
Мама убрала с другого стула книжки, позвала:
— Иди сядь!
— Если бы прошло много-много лет, простила бы?
— Не знаю! — подумав, ответила она. —Может быть, нет!
— А вот помнишь, я разбил патефон! Ты меня тогда на улицу не пустила. А
вечером я попросил прощения, и ты простила! А почему?
— Ну, ты же не нарочно его разбил!
— А если не нарочно, за что ты меня на улицу не пустила?
— Вот тебе раз! — засмеялась мама. — Патефон-то ведь все-таки разбил!
Я крепко задумался.
— Да. И потом патефона уже больше не было! А ты меня простила. Почему?
— Не понимаю, чего ты хочешь! Потом мы купили радиолу, это же даже луч-
ше, чем патефон, правда?
—Мама, — пытался я объяснить ей, — ведь патефон уже было нельзя испра-
вить, его не стало вовсе! Значит, я перед ним на всю жизнь виноват остался, так
получается, да?
— Перед кем виноват? — нахмурилась мама, теряя терпение.
— Перед патефоном!