Упрощенная HTML-версия
Альберт ГУРУЛЁВ
ê
362
ИНТЕРЕСНО ЖИТЬ
Вот уже несколько лет подряд я приезжаю на Братское море, в деревню. К Ва-
лентину, своему университетскому другу. Когда-то новое море, новая жизнь в этих
краях, страсть к рыбалке, охоте увели его сюда.
В деревне я снова вспоминаю, что туманы обещают грибные дни, июльское
парное тепло — добрый урожай, а ясные закаты и высокий полет ласточек — вёдро.
И все имеет смысл. И все имеет отношение ко мне. Поднимется ветер, пойдет снег,
разыграется море, полетят гуси — все это и предопределяет там мою жизнь.
Всегда с радостью приезжаю в этот дом. Трудно подобрать слова, точно пере-
дающие это ощущение, слова прозрачные, легкие, ускользающие. Быть может, все
дело в том, что люди, живущие в этом доме, давно стали частицей моей судьбы,
частицей моего я…
С Валентином мы познакомились давно, в самом начале студенческой жизни.
Приехал я в ту пору из поселка, пыльного, лишенного всякой зелени, далекого от
рек. И, видимо, потому зеленый мир, живая вода вызывали во мне тихий восторг. И
даже рассказы о далекой и близкой тайге, о кострах, ночевках, речных переправах
слушались как волшебные сказки. Валентин учился на географическом и практику
проходил то на Байкале, то в других не менее счастливых местах. А на четвертом
курсе, прервав на год учебу, ушел с геологической экспедицией в район будущего
Братского моря. Изредка я получал от него письма и завидовал его костровой бро-
дячей жизни. И я не удивился, что, когда пришло время распределяться на работу,
Валентин выбрал Братское море, которое еще только рождалось.
Просторный дом Валентина стоит на самом берегу моря. Нужно лишь выйти
за ограду, пройти узкую полосу соснового леса, и вот оно—море. Ширина водохра-
нилища здесь небольшая — четыре-пять километров. Но если отвернуть чуть впра-
во, в сторону островов, то и в восемь не уложишься. Тихое и ласковое в безветрие,
море свирепеет, стоит только посвежеть ветру-верховику. И горе тому, кого застанет
непогода далеко от берега. В такой час свинцовая волна бьет в крутой песчаный бе-
рег, подмывает его. С обвальным гулом рушатся в воду глыбы земли, рушатся в воду
деревья. Как-то мы с Валентином оставили большую лодку на воде и забыли о ней,
а когда началась буря и мы прибежали на берег — море разбило лодку в щепу.
Море было новое, а наши привычки еще пока оставались старыми. Совсем
недавно здесь текла неширокая речка, впадающая в Ангару, и лодки на ней были
маленькие, и любой ветер с непогодой не могли поднять на реке многотонный вал.
Но прошло время, и мы научились уважать новое море.
И вот уже несколько лет подряд я приезжаю в этот дом. Еще издали пытаюсь
понять, все ли в доме по-прежнему, все ли благополучно. И хочется верить — все
хорошо. По-прежнему висят на заборе, рядом с калиткой, два подвесных мотора. В
свое время я пытался говорить Валентину, чтобы он не вводил в грех какого-нибудь
слабого человека, убрал моторы в сарай, но Валентин отмахнулся: никто не возьмет.
И мне приятно, что прав. И калитка не на запоре. Да и дом, даже если нет хозяев,