Упрощенная HTML-версия
ОСЕННИЙ СВЕТЛЫЙ ДЕНЬ
ê
381
дил успокоительные слова: если заранее к работе не готов, не настроен, то внезапно
взлетевшего тетерева вряд ли сфотографируешь. Правда, эти косачи вроде уж очень
медленно летели. Вот уж верная пословица: та корова, которая сдохла, много моло-
ка давала.
Но досада быстро проходит: вон сколько грибов. Упитанных. Солнечных. Знай
не ленись. Очень быстро мы со Светланой нарезали ведер пять-шесть опят. Можно
бы и еще брать грибы, но в крошечной лодке свободного места не так уж и много.
Да и ко всему погода начала портиться. С северо-запада, из гнилого угла, поползли
размытые, темные понизу облака. И ветер посвежел и заметно стал холоднее. Но са-
мое неприятное — голубое море потеряло свой цвет, стало серым, и по нему пошла
волна. Пусть еще не крутая, а все ж волна.
Торопливо я стал собираться в обратный путь, а сам все с опаской посматри-
вал на море и небо: ветер как будто еще усиливается.
Мотор завелся сразу. Но едва я вывел лодку на открытую воду, как понял, что
волна для нашей «Маринки» не совсем шутейное дело. И управлять ею стало не
так просто. Чуть прибавить обороты двигателю — лодку жестко колотит об волны,
через правый борт обдает холодной водой. Уменьшишь газ — того хуже, не слуша-
ется лодка руля. Пока приноравливался к волне, совсем забыл о Светлане. А когда
понял, что плыть все-таки можно, подумал: надо сказать Светлане бодрые слова,
успокоить ее.
— Это не волна. Для разнообразия даже приятно.
— Пустяки, — согласно кивнула Светлана. — Но приятного немного. У меня
уже весь бок мокрый. Но и это вообще-то пустяки.
Я посмотрел на Светлану, пытаясь ее понять: или она бодрится и прячет страх,
или смела от неведения. Но Светлана сидит в носу лодки совершенно свободно,
без напряжения. И даже как к неизбежному, без всякого видимого неудовольствия
относится к заплескивающейся в лодку воде.
И я уже увереннее почувствовал себя на руле. И прошли опасения за то, что
при каждой волне Светлана будет взвизгивать от страха, опасно наваливаться на
борт и требовать немедленной высадки на берег, совершенно не считаясь с тем, что
при таком накате трудно развернуться — нельзя ставить лодку бортом к волне даже
на короткое время. И теперь мне стало легко, даже немного весело, и путь домой
уже не казался таким далеким и трудным.
Но один совет Светлана все же подала:
— Ты правь вон к тому острову. А потом вдоль острова пойдем. Там много
тише будет.
А вообще-то дельный совет. Идти к острову направление волны вполне позво-
ляет. На заветренной стороне острова определенно тише будет. А потом от острова
мы двинемся к берегу. Это хоть и удлинит наш путь, но зато вскорости мы опять
окажемся укрытыми от большой волны за далеко выдающимся в море лесистым
мысом.
Близ острова протянул над головой утиный табунок. Совсем невысоко про-
шел. Отличный бы снимок можно было сделать: низкие темные тучи, белые бараш-
ки волн и утиная стая. И причем так близко, что можно отчетливо увидеть поджатые
красные лапки, бусинки глаз. Но у острова волна хоть и послабла, однако далеко не
настолько, чтобы бросить руль и схватить фотоаппарат. Светлана, проводив табунок
взглядом, повернула ко мне загоревшееся азартом лицо.
— Ах, какой снимок ты упустил.
Я согласно кивнул головой.
— Давай, я — на руль, а ты с фотоаппаратом — на нос лодки.