Упрощенная HTML-версия
ПРИГОРШНИ ИЗ ТУЕСКОВ ПАМЯТИ
ê
543
В моменты любования Байкалом как будто напитываешься какой-то необъ-
яснимой его «энергетикой», его мощью, его могуществом. Кажется, что вот и это
великолепное создание природы поделилось с тобой небольшой частичкой своей
огромной природной силы, красоты и духа.
…К вечеру Байкал становится на вид менее ласковым и более суровым. Вода в
нём как бы темнеет, волны становятся всё больше и больше, и они со всё нарастаю-
щим шумом ударяются в берег. В западной стороне быстро опускается солнце. Вот
оно ещё на какой-то момент зацепилось за верхушку сопки, а теперь уже оттуда, из-
за неё, бросило к нам последний сноп своих ярких лучей. Становится всё темнее и
темнее. И Байкал тоже, то становится громче, в зависимости от силы и направления
ветра, то, наоборот, тише и спокойнее. Ночью к нам в палатку доносится ровное и
неровное, размеренное и неразмеренное, грозное и нежное его дыхание.
Утром вспоминаешь, каким же был Байкал в течение ночи — опять разным и
многоликим — вот такой он и есть — быстро переменчивый, как и его ветра. Ветра
на Байкале бывают очень сильные — и летом, и осенью, а особенно зимой. Тогда по
его гладкому льду может унести не только человека, а даже тяжёлую автомашину,
если на её колёсах нет шипов или цепей.
Имена ветрам даны красивые, в большинстве своём по названиям рек, речек
или распадков, из которых они дуют как будто из каких-то гигантских аэродинами-
ческих труб: Баргузин, Сарма, Ангара, Верховик, Култук и другие.
Захватывающе интересен подлёдный лов омуля на Байкале. Он очень свое-
образен, и в первую очередь тем, что необходимо бурить лунки на более чем мет-
ровую толщину прозрачного, как стекло, байкальского льда. Когда на нём стоишь
и вспоминаешь, что под тобой огромная глубина, то становится даже немного не
по себе. А когда, спустив десяток потов, досверлишься до воды — понимаешь, что
запас прочности льда такой, что может выдержать не только тебя, а и много чего
ещё потяжелее.
Некоторые рыбаки не ограничиваются лунками, а выдалбливают во льду це-
лые «аквариумы». И тогда в них можно бесконечно любоваться подводным миром
Байкала, видеть, как к твоей рыбацкой леске подходит омуль. Всё это возможно
благодаря уникальной прозрачности воды Байкала, в которой брошенная монетка
сверкает до глубины в несколько десятков метров.
Для приманивания омуля используется «бормыш»— такой рачок, который спе-
циально добывается из «подо-льда» на болотах. Если его спустить в лунку, то омуль,
чувствуя это, поднимается из глубины, и тогда начинается настоящая рыбалка.
На подлёдной рыбалке на омуля используются «мушки» из определённых ни-
ток — лучше, говорят, под цвет «шерсти английской шинели» или что-то подобное.
А вот вместо рыболовного крючка с зазубриной используются обыкновенные швей-
ные иголки, согнутые в виде крючка после нагрева на пламени свечи, керосиновой
лампы, газовой горелки или прямо на костре.
И вот, когда омуль заглатывает такую «мушку», то рыбак должен ни на одно
мгновение не ослабить леску после подсечки. При этом, выбирая леску из лунки,
иногда с глубины десять и более метров, он наматывает поочерёдно её на левую и
правую руку — примерно так же, как разматывают пряжу женщины.
Когда омуль уже наверху, над лункой, тогда рыбак швыряет его на лёд вместе
с леской, не заботясь о том, как его отцеплять. Омуль сам соскакивает с мушки без
зазубрины и остаётся лежать на льду. Рыбак, тем временем, быстро смотав осво-
бодившуюся леску, вновь опускает её в лунку. Ведь когда идёт клёв, медлить не-
льзя — дорога каждая секунда — от этого зависит количество пойманных омулей.
Так вокруг лунки с рыбаком постепенно образуется «картина» с раскиданными по
льду омулями — и чем их больше, тем больше рыбацкая удача и везение.