Упрощенная HTML-версия
Валерий ХАЙРЮЗОВ
ê
542
У меня на языке вертелся вопрос, почему начальница смены грузового склада
назвала Ватрушкина командиром сарая, но я не решился завести разговор на эту
тему: не та была обстановка.
— А у нас все через задницу доходит, — философски подытожил грузчик и,
присев на поддон, достал пачку папирос. Было видно — ликвидировать почтовый
завал он не торопился.
Поблескивая кожаной курткой, подошел Ватрушкин, и мне показалось, что с
его приходом в темный склад заглянуло солнце. Тут же откуда-то набежали женщи-
ны, окружили моего командира, защебетали. Иннокентий Михайлович, как и подо-
бает знатному жениху, начал их обнимать. Впрочем, вскоре я убедился, что он ни на
секунду не забывал о цели своего визита на склад.
— Мои любимые и дорогие! — рассыпая синь своих глаз, с улыбкой говорил
Ватрушкин. — Грех свой признаём и за непредвиденную работу обязуемся привез-
ти вам рыбки. И всего, что вы пожелаете.
—Мы много чего можем пожелать! — смеялись женщины.
— Не сомневайтесь — исполним. Чего не сделаю сам — попрошу вот этого
лейтенанта.
— Да он еще, поди, нецелованный!
— Вот вы ему провозку и дадите.
Меня подставляли самым наглым образом, я краснел и потел, но приходилось
терпеть: сам виноват, какие тут могут быть обиды. Краем глаза я видел, что учи-
тельница, посмеиваясь, с сочувствием смотрит в мою сторону.
Появление Ватрушкина сделало свое дело: через несколько минут уже не толь-
ко мой ленивый, но разговорчивый «волкодав», но и вся смена собирала посылки и
газетные пачки.
Произошло чудо: завал исчез, и мы, почти по расписанию, взлетели и, наби-
рая высоту, отвернув подрагивающий мотор от города, взяли курс на север. Через
минуту, открутив голову Веселой горе, винт нашего самолета начал сжевывать Ку-
динскую долину, в которой, как и тысячу лет назад, буряты пасли скот. Минут через
двадцать на капот наползла Усть-Орда.
Почему-то я вспомнил Золотую Орду и подумал: то разорение, которое при-
шло с монголами на Русь, было несравнимым с тем, какое произошло по моей вине
на грузовом складе.
«И на том утешимся», — сказал я себе и развернул мысли в другую сторону.
А они перепрыгнули к более поздним временам, я припомнил, что по тому пути,
который связывал Иркутск с Леной и вдоль которого летел наш самолет, началось
освоение Якутии. Да чего там Якутии — по этой дороге шло приращение России,
по ней добрую сотню лет снабжалась вся Русская Америка. Позже этот путь был
хорошо освоен ссыльными, которых направляли сюда на поселение. Все это я вы-
читал в книгах, когда начал готовиться к полетам по северным трассам.
Минуты через две после Усть-Орды Ватрушкин, выкурив очередную папиро-
су, решил подремать.
— Если что, толкни меня, — сказал он и, подперев ладонью голову, прикрыл
глаза.
Я покрепче взялся за штурвал и почувствовал, как неведомое доселе горде-
ливое чувство охватило меня с головы до ног: уже не в тренировочном полете, а в
самом что ни на есть настоящем рейсе мне доверили вести самолет. Сличая карту с
местностью, я про себя отметил, что вскоре должно показаться озеро, а за ним будут
Ользоны.