Упрощенная HTML-версия
ê
ОДА РУССКОМУ ОГОРОДУ
19
Да, напомнила ему мухоловка другую птичку — белобрюхую ласточку, что
каждое лето лепила себе гнездо под застрехой артельного амбара.
Ласточка с ликованием носилась над рекой, взмывала вверх, к облакам, падала
на воду, кружилась над домами, над лесом, над горами, впархивала во дворы, сделав
вид, что совсем она сюда случайно угодила, стремглав неслась по улице над самой
дорогой, щебеча, чурлюкая, всех извещая, что прилетела она из дальних стран и так
стремилась к родной сибирской деревушке, прошла сквозь такие расстояния, беды
и бури, что совершенно теперь счастлива и, отпраздновав возвращение, порезвив-
шись в радости, сразу же возьмется за дело, отремонтирует гнездышко под застре-
хой, высидит детей и станет ловить комаров и мошек, и пусть люди не беспокоятся,
что она все будет играть, играть и совершенно потеряет голову.
Не потеряла ласточка голову и помнила о своем назначении, думала о будущих
птенцах. И все же... все же счастье возвращения ослепило ее, она охмелела и забы-
лась. А маленьким и беззащитным существам никогда не следует забываться.
Прищурив меткий глаз, мальчик метнул камень и сшиб белогрудую ласточку
над огородом. Дрожа от охотничьего азарта, он схватил птичку с гряды, услышал
ладонями, как часто, срывисто бьется крохотное сердце в перьях. Клюв открывался
беззвучно, круглые глаза глядели на мальчика с ужасом, недоумением и укором...
В руку перестало тыкать, глаза птички подернулись туманцем вечного сна,
головка опала. Раскрывая ногтями скорбно сжатый клюв, мальчик пускал в него
теплую слюну, пальцами поднимал голову, крылья птички, подбрасывал ее, наде-
ясь, что пичужка снова полетит, но птичка скомканно опадала на землю и не шеве-
лилась.
Мальчик выкопал стеклом могилку в тени черемухи, устелил ее палыми лис-
тьями, завернул ласточку в тряпицу и закопал. «Шило-мотовило под небеса уходи-
ло, по-бурлацки певало, по-солдатски причитало...» — вспомнилось ему бабушкино
присловье. Вспомнилось, как стояла она на крыльце, глядя из-под ладони на ликую-
щую ласточку, крестилась: «Вот еще одно лето нам ласточка на крылышках принес-
ла...» И, не переставая умильно улыбаться, тыкала концом платка в уголки глаз.
Долго и недвижно сидел мальчик под черемухой над маленькой могилкой
птички, не мог понять смерть, но первая четкая мысль все же вызрела в нем: «Я
никогда никого не буду больше убивать».
Наивный мальчик! Если бы все в мире делалось по желанию и разуму детей,
не ведающих зла!
За весну на птичьей могилке выросла трава, другим летом поднялась и кудряво
зацвела пестрая саранка. «Это ласточкина душа вылетела из темной земли», — по-
думал мальчик.
Много секретного в огороде! В межах, за постройками, за баней, за городь-
бой —везде секреты, там вон, у глухой, сопрелой стены сарая, секрет особенный —
второй год там растет маленькая, но уже кудрявая бузина-пищалка, и никто-никто
не знает, что она там растет, и только когда пищалка сделается выше мальчика и по-
явятся на ней мелкие, алого цвета ягоды, он покажет ее деду. На дальней гряде, что
против бани, после каждой пахоты мальчик находит костяные бабки. Ровно бы кто
их рожает в земле, и весной они солдатиками выпрыгивают наверх. Еще из секрет-
ного сусликовая нора возле горы была, но веснами сверху катился снеговой кипун.
Пьяно дурея, он летел в лог с гамом и лязгом, казалось, до того разойдется, что в
конце концов не только мальчиково подворье, но и все село смоет в реку. Каждую
весну кипуном вымывало сусликов из норы, и не выдержали терпеливые зверюшки
мучений, умерли от простуды иль подались с худого места в горы, на пашню.