Упрощенная HTML-версия
Валентин РАСПУТИН
ê
346
Мужик усмехнулся откровенней, показав ровные белые зубы. Он держал себя
все уверенней.
— А как бы ты это не отдал ворованное? — наигранно вздохнул он. — У нас
это не полагается.
— Если ворованное — давай в суд! — закричал Сеня, не в силах больше сдер-
живаться. — В суд давай! И там посмотрим, кто украл! Дя-дя... А почему ты только
дядя, а не папа родной? Родниться так родниться — чего ты смельчил?!
— Можно и в суд, — лениво согласился приезжий. — Да долго... Расходы
тебе. Давай уж как-нибудь сами, своим судом. — И коротко добавил: — Давай без
жертв.
— Ты меня не пуга-ай!..
Сеня обмер: вышла Катя. Она не вышла, а выскочила из избы, куда-то торо-
пясь, и вдруг запнулась и закачалась, стараясь установить себя. Сеня смотрел в
ужасе: точно волшебная злая пелена нашла на нее и сошла — перед ними стояла
другая, до неузнаваемости изменившаяся, девочка. Лицо еще вздрагивало, еще за
что-то цеплялось, но уже окаменевало, нижняя губка, дергающаяся лопаточкой впе-
ред, прилипла к верхней, глаза затухли. Она медленно свела руки и сцепила их под
животом.
— Ты знаешь меня? — подождав, позволив девочке опомниться от первого,
непредсказуемого испуга, спросил приезжий.
Она долго смотрела на него, словно решая, узнавать или не узнавать, вздрог-
нула, когда кобель, наскочив с улицы на заплот и свесив лапы, зарычал... Узнала.
Кивнула.
— Никуда ты, Катя, не поедешь! — ослабшим голосом крикнул Сеня. — Ты
наша. Скажи ему, что ты наша.
— Скажи ему, что ты знаешь меня, — со спокойной угрозой отвечал приез-
жий. —Я фокусов не люблю. —Усаживаясь на скамейку возле крыльца, показывая,
что препирательства бесполезны, он похвалил девочку: — Ты всегда у нас была
умница-разумница. Собирайся.
— Никуда она не поедет!
— Сеня! — остерегающе крикнула Галя.
Подобие виноватой улыбки мелькнуло на лице Кати.
— Как же бы я не поехала? — тихим голоском, стоившим многих разъясне-
ний, сказала она. — Что вы!
И развернулась собираться.
Минут через пятнадцать они уходили. Катя собрала что-то в ту же сумку, с
которой приехала и которую сразу же забрал у нее мужик. Галя, так и не отмершая,
ткнулась в девочку головой и отступила. Сеня пошел проводить. За калиткой Байкал
опять стал набрасываться на чужого, Катя приласкала его и успокоила. Со скамейки
от дома бабки Натальи поднялся второй мужик, прихрамывая, присоединился к ним
и насмешливо окликнул Катю:
— Здорово, красавица!
Она не обернулась к нему.
Катя с Сеней шли впереди, приезжие сразу за ними. Сеня не спрашивал, куда
идти, — вот-вот «Метеор», последний в этом году. Ветер наддавал сильней, подтал-
кивая в спины, по небу быстро несло растерзанные, разлохмаченные облака, доноси-
ло приближающимся холодом. Катя догадалась одеться в теплые сапоги и куртку.
— А деньги-то? — вспомнил Сеня. — Твои деньги остались!..
Девочка сунула свою ручонку в Сенину руку и слабенько сжала: не надо.
— Не забудешь, где мы живем? — шепотом спросил он.
—Мы тоже не забудем, — предупредили сзади.