Упрощенная HTML-версия
Альберт ГУРУЛЁВ
ê
394
ЕГЕРЬ КОЛЯ
Быть егерем — дело серьезное, нередко опасное и требует смелости. Это, ко-
нечно, если быть им по-настоящему. И потому выносливость и весь вид егеря, уме-
ющий внушить уважение, если не к закону, то к силе, — вещь в тайге далеко не
последняя. И когда Валентин сказал, что сегодня к нам придет егерь, очень хороший
и серьезный мужик, я приготовился увидеть таежника с продубленным у костра
лицом, человека решительного и почему-то непременно хмурого.
В назначенное время егерь не пришел, лишь заходил чистенький беловолосый
мальчик в аккуратном, тщательно отглаженном костюме. Мальчик спросил Вален-
тина Федоровича и, узнав, что тот должен скоро быть, ожидать все-таки не стал,
пообещав зайти снова.
У меня к егерю был свой корыстный интерес. На бруснику, да и на другую лес-
ную ягоду год не выдался: летние заморозки побили цвет. Километры можно было
идти по сплошным ягодникам и — пусто. Лишь в редких местах брусничники дали
небольшой урожай. Уж кто-кто, а егерь знает эти места.
Беловолосый мальчик где-то в улице повстречался с Валентином, и они при-
шли вместе. Валентин был радостно возбужден, цвел улыбкой и еще от ворот за-
кричал:
— Собирайся. Через два часа нам всем бутором на берегу нужно быть.
Валентин тут же стал стаскивать на прогретое солнцем крыльцо наше поход-
ное снаряжение, разбросанное еще с прошлой поездки под навесом, в кладовке, в
сенях. Сколько раз мы думали навести в своем хозяйстве порядок, но как-то все не
получалось. Из комнат Валентин принес ружья и патронташи и лишь тогда, спох-
ватившись, сказал:
— А я ведь вас и не познакомил. Это егерь, о котором я тебе рассказывал. А
это, — он посмотрел на меня. — О нем я тоже рассказывал.
Мальчик протянул руку, назвал себя Николаем. Но это взрослое «Николай»
мало подходило ему, жило как бы само по себе, отдельно, не сливаясь со своим
владельцем. Уж слишком он был юн, по-детски светел и застенчив. Вот Коля — это
еще куда ни шло. Так оно, пожалуй, правильнее будет.
Поездка предполагалась не такая уж близкая: пройти по водохранилищу до са-
мого подпора, а там до Линевого озера, связанного с большой водой узким ручьем.
Те места мне немного знакомы: несколько лет назад мы с Валентином провели на
озере чуть ли не половину отпуска. Там была хорошая рыбалка, а в богатых ягодой
сосновых лесах во множестве держались рябчики и глухари.
Когда-то сборы на охоту или рыбалку занимали у нас совсем немного време-
ни, и походное снаряжение было необременительным: ружье, патронташ да тощий
рюкзак с харчами и котелок. Но со временем, когда Валентин обзавелся лодкой и
появились спальники, моторы, канистры с бензином, весла, запасные портянки,
различные котелки, наборы гаечных ключей, пробковые жилеты, палатка, бинокль,
топор, сборы стали весьма серьезным делом. Вот тогда-то и появилось и неуклюжее
слово «бутор», которым Валентин стал называть походный скарб. И мы едва уложи-
лись со сборами в отпущенные нам два часа.
На берегу, около лодок, куда мы с Валентином тяжело притащили весь наш
груз, сидел егерь Коля. Свою лодку он уже столкнул на воду и, видимо, ожидал нас
давно, но не мучился ожиданием и ничегоделаньем, сидел и спокойно, как из окна
своего дома, смотрел на далекие берега.
А в облике егеря произошли удивительные перемены. Тот Коля и не тот. От
тихого и застенчивого беловолосого мальчика в нем не осталось и следа. Навстречу