Упрощенная HTML-версия
Алексей ЗВЕРЕВ
ê
130
— У те девка или парень?
—Мужик трех лет.
— Парнишка — это хорошо. Парнишки с неродными матками лучше девчо-
нок живут, — заметил Спиридон и почесал затылок. — А ты как, регистрироваться
намерен?
— А как же, — ответил парень. — Только ведь не запишут пока.
— Ты обязательно распишись, как время придет, — сказал хозяин дома, и хо-
зяйка добавила:
— Без этого нельзя никак. Не пойдет без того, Димка, вроде на обман будет
походить. Как-нибудь через знакомство, заплати тому человеку, не поскупись, со-
гласится и годишек-то ей набросит.
—Ну дак как же, Миня, твое-то мнение? Чего же мы брата не спросим? — об-
ратился к Миньке Спиридон.
И все в доме, забывшие было о парнишке, поглядели на него, сидящего у по-
рога на табурете. Он засмущался, но забота не покидала его за все время разговора,
он тревожно думал о том же, о чем думали и говорили взрослые. Он поднялся, как
поднимаются из-за парты школьники, и махнул рукой, болезненно улыбнувшись.
— Не поедет она назад, знаю ее, — заговорил он. — А ты, Лидка, все-таки
подумай. Ты сперва распишись. Вот.
— Дак о чем мы и толкуем, — сказал Спиридон.
—Ты, дядя Спиридон, председатель. Ты бы и расписал их. Распиши их, а, рас-
пиши, — умоляюще обратился Минька к Спиридону. Даже руку протянул к нему.
— Я! — положил себе на грудь руки Спиридон. — А ведь это, пожалуй, идея.
Ну и голова же у тебя, Миня! А приезжайте-ка через день-другой в Осинки. А я уж
грех этот на себя возьму.
— Ну вот как хорошо, вот как ладненько получилось, — обрадовался хозяин
дома. — Давай-ка, председатель, садись в передний угол. Мать, неси холодненькой
с улицы. А ты, сват, сватом ведь теперь можно тебя назвать, ты, Миня, вот сюда
садись, рядом с сестрой. Посидите-ка, не часто теперь придется сидеть за одним
столом. Экой ты, брат, парень смышленый. Задал ты своему председателю задачу.
— Ты его, хозяин, не Миней зови, ты его Михайлом Ивановичем, — сказал
Спиридон. — Этого обучила беда, далеко пойдет. Этого только отпускать никуда не
надо. Этот нам такого хлеба наробит. Вот ведь что я пророчу тебе. А пока и тебя,
Миня, годочка на два состарю, и поедешь ты боронягой нынешной весной. Ведь
ездил маленький-то?
— Ездил, — ответил Минька с достоинством.
— Значит, легче тебе прожить. А индивидуальность — то пока. Не пойдет те-
перь это дело, как ни нажимай. Поиграли вроде с хомутом этим, поросли, подумка-
ли — хватит. А давай-ка за все твое хорошее и за твое, Лидка, выпьем. Тебе, Миня,
разрешаю, сеструху ведь выдаешь замуж, ну хоть с наперсток.
Все чокнулись с Минькой, как со взрослым, а с Лидкой он сам чокнулся особо,
постоял еще немного и вдруг неожиданно поцеловал в щеку. Задохнулся Минька от
малого глотка. А Спиридон мягкий ломоток ему сует:
— Дыши!
Упился Минька ароматом хлеба, слезы с глаз вытер, чтобы никто не увидел, и
закусил горячим пельменем из Лидкиной тарелки. Так они и ели из одной посуди-
ны, как ели всегда дома, ели, на последнюю минуту соединенные. Ели, обожженные
непривычным вином и забывшие всех вокруг, хотели сказать друг другу что-то и не
находили слов, заедая неловкость горячей пищей. Вокруг смеялись, разговарива-