Упрощенная HTML-версия
РАЗВЕДЧИКИ
ê
161
— Кому-то надо, все еще новички в этом сложном деле…
— Ну я так я! — согласился Гриша.
— Вот и молодец! Чувствуется, что не из робкого десятка. Приводите себя в
боевой порядок, скоро выход. — И ушел.
Вечером бывший учитель, помкомвзвода Павлов хаживал вдоль строя и, пот-
рясая противотанковой гранатой, рассуждал:
— Кому же вручить?.. Кто у нас сможет быть главным бомбардиром? — И
вручил мне. Я хоть и был таким же воякой, как все мои земляки, но гранату РГД
бросал далеко и метко, а эту вот «колотушку» взял впервой. По неопытности под-
весил ее на запальный хомутик. Теперь от одного воспоминания становится жутко.
Предохранительные усики могли на ходу в любую секунду выдернуться, и меня бы
разнесло в клочья.
Из расположения роты вышли мы на лесную плешину. Помкомвзвода двигал-
ся впереди солдатской цепи, но вдруг отступил в сугроб и давай оглядывать нас. Ну
и увидел, как у меня на ремне граната висит… Как заорет:
— Взвод, разбегайсь!
Я тоже рванул, а он кричит мне:
— Ложись!
Бухнулся, смотрю — ребята в разные стороны бегут. Вскочил, да как хватану
за ефрейтором, чтобы спросить, в чем дело: я — ложись, а они — беги?! Aефрейтор
Саша Сидоров оглянулся и еще сильней припустил от меня.
— Ложись! Ложись! — слышу рев Павлова. Подчиняюсь и снова падаю.
— Снять ремень!
Вот, думаю, нашел время, когда учения проводить.
— Ко мне! — кричит.
«K тебе так к тебе», — думаю. Но ремень не оставишь в снегу, на нем снаря-
жение, хвать — и к нему. Он попятился:
— Стой! Стой! Брось ремень! Ко мне! Граната взорвется!
Эх, как я шмыганул! Мимо Павлова пробежал… И когда уже правильно была
подвешена граната, ребята все равно смотрели на меня как на «взрывчатку». И хохо-
тали! Будто им смешно было! A драпали так, что на хорошем рысаке не догнать.
…После смеха и ругани пришли к ровикам нашей пехоты. Не дожидаясь тем-
ноты, выползаем на нейтральную полосу. Ползем неумело, без всякой осторожнос-
ти. Не очень-то следим за Доброхотовым и Решетниковым, быстро оторвавшимися
от нашей поддерживающей группы. Не сразу дошло до сознания и то, что впереди
оказалось вдруг не два, а четыре человека. Позади застрочил «максим», впереди —
немецкий пулемет. Градом полетели в лоб трассирующие пули. Вдруг я услышал
надрывный крик:
— Немцы Гришу схватили!
Не могу различить, в кого стрелять. Те и другие в маскхалатах. Двое — один за
другим — бегут в нашу сторону, двое барахтаются. Палю в белый свет, как в копей-
ку. Из тех, что бежали, задний упал. Помкомвзвода преградил путь переднему:
— Куда! Назад! За мной! — бросился вперед, но взмахнул руками, выронил
автомат и рухнул. Взводом бьем из винтовок туда, где в снегу переваливались два
человека. Один вскочил, бросился к нам. Я узнал приземистую фигуру Гриши Доб-
рохотова. Ефрейтор, за которым я час назад гонялся с противотанковой гранатой,
привстал:
— Взвод, слушай мою команду: назад, отползать! Быстро! Назад!
Так закончилась наша первая вылазка за «языком». Едва сами не оказались
добычей немцев. В расположение роты вернулись с двумя убитыми и двумя ране-
ными.