Упрощенная HTML-версия
Иннокентий ЧЕРЕМНЫХ
ê
198
—«Шмару нашел! —отвечаю. —Манькой звать! Баба что надо, в маслопроме
работает».
— «Ну и как? — спрашивает ротный. — Сливки снял?»
А я ему: «Какие там сливки! — морду кислой делаю. — Она брюхата!»
— «Что-о?!» — крикнул командир. Я повторил, а он: «Нахал! Двое суток
ареста!»
Взахлеб хохотали только солдаты пехоты. Мы лишь ухмылялись, перегляды-
вались между собой, дескать, вот брехун так брехун.
Леготин никогда не заводил разговор о девчонках и лишь однажды со вздохом
признался: «Мне вспомнить некого». A тут вдруг преподнес: «У нее брюхо пузы-
рем! Стара!.. Война спишет!..»
— Правда, она стерва брюхатой была? — спрашивал муж Феклы.
— Да-а! — врал Борис. — Впервой попала такая. Ты не боишься за свою Фек-
лушу? Она у тебя бесплодная, ей не страшно, если под руку кому попадет — не
забрюхатит!
— За это тебе — типун на язык! — не понравилось солдату. Опять хохот на
всю передовую...
Леготин смешил пехотинцев, пока в траншею не спрыгнули два сапера-раз-
ведчика:
— Путь вам свободен! Поле оказалось незаминированным.
— Крамынин, выходи со своими, мы за вами, — скомандовал Рубанов. —
Хлопцы! — окликнул он пехотинцев. — В случае чего, дадим красную ракету, по-
можете огоньком!
— Да-а! — отозвались те дружно.
Ночь, как все прошедшие ночи, безветренная. В глубине темного неба горящи-
ми угольками светили звезды, тарахтел «кукурузник». Прожектора, отыскивая его,
освещали землю, и мы заметили впереди себя блеск касок.
— Немцы! В разведку ползут! — прошептал Леготин.
— За «языком» коллеги двигают. Посмотрим, кто у кого возьмет, — тихо про-
говорил Доброхотов. —Их тоже четверо. Только кто из них самый болтливый? Кого
брать?
—B воронку! — обернувшись к нам, скрипнул голосом Леня Крамынин. Он и
Гриша поспешно двинулись к чернеющей слева воронке, мы за ними. Вползли в нее
и притаились. Стали осторожно выглядывать. Яркие, длинные лучи прожекторов
скрестились в воздухе на «кукурузнике», и он, ослепленный светом, кувыркнулся,
пошел вниз и потерялся из виду. Лучи упали за ним, один едва не на землю, ослепил
нас в воронке, хватанул вправо по горизонту, ударился о горелый танк, переломил-
ся, взмыл в небо. Другой прожектор косил плоскошироким лучом воздух, освещая
неподвижно лежавших на гари немецких разведчиков.
— Вторая рота, за супом! — звучно прокричал кто-то из пехотинцев.
—Вот дает Иван! — возмутился Крамынин. — Еще бы назвал полк, дивизию,
немцам и «языка» не надо.
Лязг, звон, бряцанье посуды, топот и крик:
— Мишка, не забудь спросить махорки и спичек! Отругай повара! Почему с
ужином поздно!
— Ладно, отлаю! — как эхо, отозвался Мишка.
Немецкие разведчики двинулись на шум. Мы, подстерегая их, шептали:
— Вот если бы сейчас не мы, чего бы им «языка» не взять!
— Прямо с супом!
— Да ну, часовые-то стоят!