Упрощенная HTML-версия
РАЗВЕДЧИКИ
ê
213
небо. Немцы и наши зорко стерегли контейнер, усиливалась перестрелка. Цепочкой
поползли к контейнеру. Снег рыхлый, глубокий, мы в белых маскхалатах. Прошел
час, другой. Пальцы ног и рук перестали ощущаться.
— Черт, сколько еще ждать? — зашептал я Грише. Он настороженно повертел
головой и дал дробь зубами:
— Лежи, я к Сидорову. — Вернувшись, залег на прежнее место: — Ползут!
Полежат, полежат и двинут немного. Передай соседу.
«Ладно, — думал я. — Потерпим. Мы в шубах и валенках, они наверняка в
сапогах и шинелях, пусть попробуют вылежать столько, сколько мы. Не выдержат,
полезут к контейнеру», — я снова сжался в комок и отчетливо услышал осторож-
ный скрип. Глянул поверх снега на чернеющий контейнер, за которым притаились
Ельчанинов и Сидоров.
«Ползите, ползите же!» — отбивая зубами морзянку, мысленно подгонял я не-
мцев. Палец держал на спусковом крючке автомата. Опять скрип снега, немцы полз-
ли. У самого контейнера вскочили три белые человеческие фигуры и, не дав немцам
даже вскрикнуть, накрыли их.
— Вскрыть контейнер! — последовала тихая команда Рубанова. Шоферские
монтировки залязгали железом о железо. Неосторожный скрежет привлек внима-
ние немцев, оказавшихся совсем близко, они открыли огонь. Мы тут же — по ним.
— Что в контейнере?
— Патроны!
— Вот черт, не повезло! — злился Леготин. — Назад!
Едва волоча за собой парашют и двух полузамерзших «языков», мы отходи-
ли, отстреливаясь. Один фриц был в очках. Тыча себя в грудь, еле ворочал языком:
«Музик, музик!» Потом мы узнали, что он был трубачом в музыкальном взводе, а
всех музыкантов по пехотным частям разогнали...
Борис Леготин без дурачества не мог. Придя в расположение роты, он снял
шинельку с пленного, принарядился в нее и потянул за собой очкарика-немца к кух-
не. Повар черпаком мешал варево в котле. Встав позади него, Борис залопотал:
— Зольдат немец кушать...
Повар, не оглядываясь, отмахнулся:
— Кончай, дурила!
A Борис из-за его спины подставил котелок:
— Зольдат Паулюс мясо куш, куш хотель!
Повар, увидев рукав немецкой шинели, мгновенно обернулся.
— Ой! — вскрикнул он и бросился от кухни. — Немцы!..
Из землянок выскочили солдаты второго взвода, увидели «немцев» и к ним.
«Язык» в очках поднял руки, Леготин с котелком в руках, настаивая, чтобы покор-
мили, метнулся от ребят за кухню:
— Куш, куш! — кричал он, хватаясь за крышку котла. — Куш, куш! Куш да-
вай, Васильев.
Секундное замешательство разведчиков и… громогласный хохот.
— Зашибу, гад! — пытался достать через котел Леготина повар. — Заши-и-бу!..
Завтрак не был готов, и мы, взяв у старшины булку хлеба для «языков», увели
их в штаб дивизии к капитану Баранову.
И так почти каждый день: не одна, так другая группа разведчиков брала «язы-
ка». Возвращались без убитых, все целехонькие. Численность роты на одном уров-
не, и это радовало. А о бодром боевом духе говорил даже густой дым, валивший из
труб землянок, наш веселый смех и галдеж возле полевой кухни. Теперь мы требо-
вали от старшины дрова для печурок, от повара — вкусную еду! И повара нашего
словно подменили. Как же, повар дивизионной разведроты! Смеется над своими