Упрощенная HTML-версия
ê
Гавриил КУНГУРОВ
26
Гость встал, горделиво приосанился:
— Лочи — волки! Разве Чапчагир волков боится? Чапчагир соберет всех вои-
нов-эвенков, Чапчагир пойдет большой войной, лочей побьет!
Гость оглядел чум, встретился с синими глазами, по скуластому лицу скользну-
ла тень удивленной улыбки, он наклонился к Мамтагиру:
— Славный Мамтагир, в чуме твоем вижу добычу. Храбрый охотник не пря-
чет от гостя добытого... Не обидеть бы хозяина тайги...
— Храбрый Чапчагир, — ответил хозяин недовольно, — худой добычей не
хочу омрачать глаза дорогого гостя.
— В чуме славного Мамтагира никогда худого не встречал, худое пусть гниет
на пустыре или живет в рваном чуме.
— Рваные чумы! — злобно прошипел Мамтагир. — На слабую тетиву лука
не надейся — стрела не полетит... Рваные чумы радуются: лочи разбросали для них
приманку по тайге.
— Худо! — ответил Чапчагир. — Почему славный Мамтагир не расправился
с рваными чумами?
— Черный ветер... Сломить его может только хозяин тайги, — и Мамтагир
вытащил из-под нагрудника деревянного божка, закрыл глаза, приложил его к щеке
и шумно вздохнул.
Гость не сводил глаз с пленниц, попросил хозяина показать добычу.
Хозяин крикнул, в чум вбежали два воина. Он показал желтым пальцем на
пленниц и на очаг. Воины бросились к пленницам. Марфа подошла к очагу. Степа-
ниду приволокли и усадили.
Теперь Марфа сидела рядом с гостем. И когда он наклонялся к костру, Марфу
горячил теплый запах пота, прелых звериных шкур, смолистой хвои. Она опускала
голову, смотрела в огонь.
Гость и хозяин громко заговорили.
Марфа подняла голову, взглянула на гостя. Из-под тонких бровей огневой
взгляд Чапчагира жег, сердце Марфы колотилось, рдели щеки, и синева ее глаз каза-
лась темнее, влажнее, томительнее.
Она закрыла лицо руками, отвернулась. Чапчагир взял ее руки, отвел от лица.
Синими звездами переливались глаза. Чапчагир, не отрываясь, с жадностью вгля-
дывался в них, говорил торопливо. Марфа не могла понять незнакомые слова, но ее
сердце тревожило что-то ласковое, зовущее, и она улыбалась.
Гость наклонился к уху хозяина:
— Славный Мамтагир отдаст Чапчагиру половину добычи?..
Хозяин мотнул головой.
— Пусть храбрый Чапчагир берет красноволосую лочи, — и ткнул сухим
пальцем в Степаниду.
— Хой!.. Чапчагир не смеет обижать славного Мамтагира, он видел, как тот
тянулся к красноволосой лочи, он возьмет желтоволосую.
Хозяин куснул чубук трубки, чубук раскололся. Бросил его в огонь.
Чапчагир торопливо вышел из чума. Марфа покорно шла за ним...
Белел восток, но еще не вставало солнце. Тайга тонула в полумраке, огромные
тени лениво плыли по склонам гор.
Над головой дрожали белые звезды, хмурые вершины деревьев были врезаны
в светлеющее небо. Чапчагир шел впереди, Марфа — ему вслед. Высокой шапкой
он задел тяжело заснеженную ветвь старой пихты. Ветвь качнулась, и мягкий ком
упал на Марфу, снегом осыпало ей лицо и плечи. Марфа с трудом выговорила: «Чап-