Упрощенная HTML-версия
СТАРШИЙ СЫН
ê
289
БУСЫГИН. Я тоже.
НИНА. Да… Очень трогательно…
СИЛЬВА. Ура! Предлагаю выпить.
САРАФАНОВ
(Бусыгину).
Есть предложение выпить. Как, сынок?
БУСЫГИН. Выпить? Это просто необходимо.
НИНА. Выпить? Вот теперь я вижу: вы похожи.
Все смеются.
СИЛЬВА
(выпивает; Нине и Бусыгину).
Встаньте-ка рядом!.. Вот так!
(Пос-
тавил их рядом.)
Теперь возьмитесь за руки… Вот так!
(Сарафанову.)
Взгляните
на них!
Нина освобождает руку. Она снова и чуть заметно теряется.
Что, не похожи?.. Ну!
САРАФАНОВ. Э-э… да, конечно…
СИЛЬВА. Просто плакать хочется! Какой случай, а?.. Выпьемте, товарищи!
САРАФАНОВ. Я счастлив… Я просто счастлив!
СИЛЬВА
(Сарафанову)
. За вас, за вашу дружную семью!
БУСЫГИН. Твое здоровье, папа.
САРАФАНОВ
(в волнении).
Спасибо, сынок.
Затемнение. Звучит веселая музыка. Музыка умолкает, зажигается свет. Та
же комната. За окном утро. Сарафанов и Бусыгин сидят за столом. Бутылка пус-
та. Сильва спит на диване.
САРАФАНОВ. У меня было звание капитана, меня оставляли в армии. С гре-
хом пополам я демобилизовался. Я служил в артиллерии, а это, знаешь, плохо влия-
ет на слух. Кроме того, я все перезабыл. Гаубица и кларнет как-никак разные вещи.
Вначале я играл на танцах, потом в ресторане, потом возвысился до парков и ки-
нотеатров. Глухота, к счастью, сошла, и, когда в городе появился симфонический
оркестр, меня туда приняли… Ты меня слушаешь?
БУСЫГИН. Я слушаю, папа!
САРАФАНОВ. Вот и вся жизнь… Не все, конечно, так, как замышлялось в
молодости, но все же, все же. Если ты думаешь, что твой отец полностью отказался
от идеалов своей юности, то ты ошибаешься. Зачерстветь, покрыться плесенью,
раствориться в суете — нет, нет, никогда.
(Привстал, наклоняется к Бусыгину, зна-
чительным шепотом.)
Я сочиняю.
(Садится.)
Каждый человек родится творцом,
каждый в своем деле, и каждый по мере своих сил и возможностей должен творить,
чтобы самое лучшее, что было в нем, осталось после него. Поэтому я сочиняю.
БУСЫГИН
(в недоумении)
. Что сочиняешь?
САРАФАНОВ. Как — что? Что я могу сочинять, кроме музыки?
БУСЫГИН. А… Ну ясно.
САРАФАНОВ. Что ясно?
БУСЫГИН. Ну… что ты сочиняешь музыку.
САРАФАНОВ
(с подозрением, с готовностью обидеться)
. А ты… как к этому
относишься?
БУСЫГИН. Я?.. Почему же, это хорошее занятие.