Упрощенная HTML-версия
НЕЖДАННО-НЕГАДАННО
ê
369
Неподалеку, за старым раздвоенным тополем, одним стволом сильно склонив-
шимся в сторону моста, пристроились, заметил Сеня, женщина с девочкой. Девочка
сидела спиной, видна была только белая головка с разлохмаченной косой; женщи-
на, уже немолодая, видавшая виды, со встрепанным выражением на круглом не-
рвном лице, беспокойно оглядывалась. Когда Сенин голос поднимался до накала,
она вздергивала голову и морщилась.
Фельдшерица спрятала обратно в сумку отросточек, от которого Сеня и вывел
закон, и вытянула взамен какую-то завертушку в красивой обертке, протянула мужу.
Он отказался. Она принялась сама разворачивать завертушку. Но не тут-то было —
та не давалась. С какого бока, с какого края ни тянула фельдшерица — хрустящая
бумага только издевательски повизгивала. Все с интересом наблюдали, чья возьмет.
Нет, не бралась штукенция. Не выдержав, фельдшерица применила зубы. Она вон-
зала их так и этак, испуганно поводя глазами за наблюдавшими, вот-вот, казалось,
зарычит от нетерпения — и со стыдом отступилась, сплюнула.
— Там стрелка должна быть, — подсказала Лена. — Указательная стрелка,
куда тянуть.
Принялись всей компанией, передавая друг другу изжульканную завертушку,
искать стрелку и не нашли, ее или забыли указать, или нарочно не указали, чтобы
проверить смекалку деревенского народа. А что проверять! — инженер вынул отку-
да-то из-под куртки нож, с которым и на медведя не страшно идти, и с наслаждени-
ем, крякнув, будто от усилия, вспорол штукенцию.
— Вот так, — мстительно отозвалась бабка Наталья. — Дофунькалась.
— Пошто дофунькалась?
— Откуль я знаю? — Бабка Наталья тянулась рассмотреть, что было в хрустящей
бумаге, до чего так мучительно добивались. — Ну и че? — спрашивала она. — Че там?
— Сама же говоришь: фунька. — Фельдшерица взяла в рот какое-то цветное
крошево из красного, зеленого и желтого и, замерев, испытывала ощущения.
— Попробуй. — Она протянула в ладони крошево бабке Наталье. Та осторож-
но приняла, лизнула с руки.
— То ли едово, то ли ядово. Нет уж, — решительно отказалась она, — лутче
знать, от чего помирать.
— И правда, — подтвердила Правдея Федоровна, со страданием на лице на-
блюдавшая, как пробуют неизвестное вещество. — Его, может, для того и запечаты-
вают крепко, что оно опасное.
— Написали бы, если опасное...
— Там че-то написано.
— Написано-то не по-русски.
—А не по-русски написано, — русский человек не лезь, не разевай рот, — не-
ожиданным басом сурово сказала Правдея Федоровна. — Там, может, от тараканов
написано.
Фельдшерица сплюнула жвачку:
— Тьфу вас! Наговорите!
— Нисколь не проглотила? — полюбопытствовала бабка.
— Нет.
— Ну и слава Богу. От греха подале.
Помолчали, оглядываясь на реку.
—Ну, а что такое все же «фунькать»? — заинтересовалась Лена. — Есть такое
слово или нет?
Бабка Наталья с Правдеей Федоровной переглянулись, улыбаясь, остальные
вопросительно смотрели на них.