Упрощенная HTML-версия
Валентин РАСПУТИН
ê
368
— Нету, Сеня. Одна доживаю.
Подошел, привлеченный страстным Сениным голосом, инженер, прислушал-
ся. Сеня взглянул на него гоголем и начал разъяснения:
— Вот, Сергей Егорович, сделал открытие. — Взмахом руки в центр табо-
ра, как бы усаживающим, Сеня показал, что открытие тут, рядом. — Благодаря вот
этому ма-аленькому вашему цветочку сделал открытие. Я вообще-то раньше его
сделал, но не придал значение, что это открытие. Я ведь тоже комнатный огородник,
лимоны выращиваю. Лимоны у меня — о-го-го! Все знают. За крупность балдуины
называются. Приезжему кому покажешь — не верит.
— У нас сват тоже ростит, — сказала Правдея Федоровна.
— Не знаю уж, как твой сват теперь ростит, если меры не принял, — усом-
нился Сеня. — Не знаю. У меня, к примеру, полное процветание было до «пере-
стройки». А завозилась она — кто мог подумать, что на лимоны повлияет! А только
лимоны мои все хужей, все мельче. Уж не балдуины... так, хреновина какая-то, на
перец смахивает. Потом и этого не стало. Завязь возьмется — и обгнила. Только
завяжется — отпала. А у меня книжка, я по книжке провожу уход, у меня ошибок
быть не может. Какие ошибки, если я пятнадцать лет с этим делом вожусь! — еще
решительней отмел Сеня и придержал голос, принапряг для самого главного: — И
только после, как выбросил я телевизор из дому!.. я по другой причине его выбро-
сил... А почему по другой? — спохватился он. —Причина одна. Причина какая: что
он преподносит. Я выбросил — такие номера он стал откидывать, что я... человек
неконченый... возмутился!
— Возмутился! — слабо ахнула бабка Наталья.
—И выбросил! — продолжал Сеня. —Выбросил и живу, на лимоны не гляжу.
Я уж на них рукой махнул. Похоронил, можно сказать. А потом как-то ненароком
глядь: лимоны-то мои, лимоны-то! — оживают! Я глазам не поверил. Неделя про-
шла — еще лучше. И пошли, и пошли!
— Телевизор виноват? — насмешливо спросил инженер, отмахиваясь от сле-
тевшего на него желтого листа.
Сеня задрал голову: откуда взялся желтый лист среди сплошной зелени? Вни-
мательно осмотрел тополевое верховье: нет, кое-где желтизной проблескивало...
Август как-никак. И только после этого твердо ответил:
— Телевизор. Вот почему. Мы же читали все, кто с этим делом возится, что
домашняя растения любит ласку. Спокойствие любит. Мужик на бабу если рявк-
нет — тут твоей гераньке смертная казнь.
— Они музыку любят, — добавила Лена.
— Музыку любят. Но какую? Опять же ласкательную, она им рост дает. А ка-
кую музыку нам по телевизору показывают? Крапиву посади перед телевизором —
и крапива сей же момент под обморок! А уж что там нагишом выделывают!.. Это
мы, как червяки, глядим, а растения... она чувствительная. Она и «караул!» закри-
чать не может, а то бы они все враз вскричали...
— Закон, значит, такой вывели? — посмеивался инженер.
— Закон! Вывел! — еще тверже отвечал Сеня.
Замараевские бабы смотрели на него с уважением: ну, Сеня... наш Сеня любой
спор выспорит, на любого ученого человека храбро пойдет.
Все чаще стали оглядываться на Ангару: не взбелеет ли «Метеор»? — и народ
появился возле дебаркадера, торопя посадку. Подъезжали и машины, куда-то нена-
долго отскакивавшие, запряженные для проводов. Ангара, взбученная мостовыми
быками, бурлила, закручивалась в воронки, пенилась, звенела и, скатываясь мимо
дебаркадера, уходила быстро и рябисто. Солнце, безрадостное от чадящего города,
стояло почти над головой. Шел только десятый час.