Упрощенная HTML-версия
Леонид БОРОДИН
ê
392
Нынешним летом исполнилось двадцать пять лет с тех пор, как я дал слово
старухе Сарме, и сейчас я рад вдвойне: во-первых, тому, что сдержал слово, и ра-
дость мою поймет каждый, кому приходилось держать слово хотя бы половину
этого срока, а во-вторых, тому, что наконец могу рассказать то, о чем должен был
молчать все это время.
Однако срок исполнился несколько месяцев назад, а я лишь теперь раскрыл
тетрадь и начал писать, полный робости и неуверенности. Раньше казалось: придет
время —и я сразу, в несколько дней, поведаю обо всем, что случилось со мной двад-
цать пять лет назад, и сделаю это легко и скоро, потому что ничего не забылось —
ни слова, ни шороха, ни одного движения души, ни одной случайной мысли, ни
одного доброго или недоброго намерения. И тогда у меня не мелькало даже мысли
о том, поверят ли мне люди. Менее всего намерен я сочинить сказочку, безобидную
и занимательную. Ради сказки не стоит марать бумагу — я не сказочник!
Но то, что случилось со мной в детстве, ни отдельными фактами события,
ни событием в целом никак не подпадает под категорию обыкновенной истории
детства.
В глубине души, откровенно говоря, я уверен, что не у одного меня было такое
в детстве! Вероятно, это было у многих, но они, может быть, тоже боятся, что им не
поверят, и молчат. Но зато они-то и поверят мне. И, может быть, именно потому, не-
сколько раз уже отложив ручку в сторону, выкурив пару сигарет и прогулявшись по
комнате взад-вперед, снова сажусь, раскрываю тетрадь, перечитываю десяток напи-
санных строк и продолжаю, и надеюсь, что сумею убедить читателя в правде всего,
о чем расскажу. Но здесь же, в первых строках, хочу и предупредить: моя история не
сказка, и если кто-то, дочитав до определенного места, вдруг поймает себя на том,
что не верит мне, то или пусть вообще не читает дальше, или пусть попытается на-
браться терпения и читать, прикидываясь несомневающимся, и тогда, быть может,
сомнение рассеется, как часто бывает, когда для того, чтобы поверить в необычное,
нужно перешагнуть через невидимую грань-стену-сеть, что ограничивает, отделяет
и спутывает наши возможности веры и доверия. По опыту знаю: правда чувств куда
необъятнее правды обнаруженных нами законов мира, в котором мы живем!
* * *
Чудо — это то, что вопреки! Чудо — это то, чего, как правило, не бывает! А
бывает оно, следовательно, вопреки правилам!
Если есть такие невезучие, у кого не было в жизни даже самого пустякового
чуда, тем я могу помочь очень просто. Никаких тридевятых земель и никаких три-
десятых царств!
Достаточно приехать в город Иркутск, там пересесть на электричку Иркутск —
Слюдянка и занять место на левой стороне по ходу поезда.
Развернувшись вправо от Ангары, поезд долго будет идти вдоль шустрой гор-
ной речки; за речкой, если взглянуть в окно напротив, пойдет тайга, не особо дрему-