Упрощенная HTML-версия
ГОД ЧУДА И ПЕЧАЛИ
ê
445
А все, что было со змеей! Это очередная шутка Сармы? А вдруг нет! А вдруг
она всерьез обещала освободить Ри! Я столько дней потерял, а точнее, украл у Ри ее
дни свободы! Да как же я мог забыть или не думать или думать о чем угодно, только
не о самом главном!
Немедленно бежать к Сарме и требовать, чтобы она выполнила обещание! И
пусть змея оказалась палкой, но ведь палка БЫЛА змеей, и я протянул ей руку. Ведь
протянул!
Никогда еще так быстро я не забирался на Мертвую скалу! Будто на одном
дыхании! Перед Сармой предстал запыхавшийся, но полный решимости.
— А ее уже там нет! — сказала Сарма, хитро ухмыляясь.
— Как нет? А где?
— Она живет среди людей! Ты недоволен?
Я растерялся, торопясь разобраться в собственных чувствах. Такого варианта
я не предвидел.
— А где она? — спросил я.
— Тебе же сказали, она живет среди людей!
— А я...
Я хлопал глазами.
— А ты должен радоваться, но радости твоей я что-то не вижу! — ехидно
отвечала Сарма. — Ты, конечно, надеялся, что я выдам ее тебе в ручки, ты уведешь
ее и женишься!
Она, эта старуха, не иначе как спятила! Но в одном она была права! Я тысячу
раз представлял себе, как вывожу Ри из пещеры на солнце, как веду в поселок, как
показываю Байкал!
— А можно мне ее увидеть?
— Зачем? Ведь она теперь тебя больше не знает!
— Не знает! — в ужасе вскричал я. Сарма усмехнулась, но сказала без зла:
— А как бы она жила среди людей, если бы помнила все! Разве она смогла
бы жить?
— Как? Она все забыла? И отца, и предание, и все!..
Я хотел сказать «и меня», но удержался.
— Конечно! — ответила Сарма. — Иначе она не смогла бы жить!
Это была какая-то немыслимая, жестокая правда! Нельзя было возразить, но и
согласиться было еще труднее.
— А Байколла... он как... он теперь там один... совсем один...
Сарма зло насупилась.
— Молчи! И не смей больше ничего говорить! И того, что я сделала, так
много, что тебе не понять! Но я еще не все тебе сказала! Ты способен слушать и
понимать?
— Да.
Я врал. Я был не способен что-либо понимать. Мысли мои, будто пьяные, ша-
тались в голове и налетали друг на дружку. Сарма говорила нравоучительно и тор-
жественно:
— Я освободила девчонку Байколлы! Это значит, я освободила ее от горя.
Главное — это! Вывести из замка — и ты бы мог! Но смог бы ты дать ей спокойс-
твие души? То-то! Но понимаешь ли ты, что печали и горя не бывает без человека,
что освободить кого-то от горя — это значит передать его кому-то! Понимаешь ли
ты это?
Я кивнул головой и, конечно, соврал. Я не понимал!
— Так знай же! Ее беду принял на себя ты! Придет время, и ты, хилое дитя
несчастных родителей, возопишь от тяжести взятого на себя, и ты прибежишь ко
мне и попросишь, чтобы я освободила тебя, и обещаю, я сделаю это, потому что не