Упрощенная HTML-версия
СОВКА
ê
519
за чем идет и кто что скажет. Знал, где начнется музыка и где она кончится. Заспо-
рившие после кино мужики нередко обращались ко мне за помощью: надо было
подтвердить — говорил или не говорил какой-нибудь герой такие-то слова и поче-
му поступил так, а не иначе. Я мгновенно отзывался на такую просьбу, шел рядом
со взрослыми и чувствовал себя очень нужным человеком. Кончался спор, я еще
некоторое время плелся за мужиками, а потом присоединялся к своим ровесникам,
ревниво относившимся к моему временному авторитету у взрослых и даже иногда
говорившим: «Чего же ты отстал? Иди с ними». И тогда я шел один и в это время
уже оказывался среди тех, кто был младше меня. Они, сами того не зная, крепко
выручали меня. Лиля долго обдумывала ответ и наконец сказала:
— Если в кино нет леса или хотя бы одного дерева — такого, как у нас, — то
не люблю.
— А если в кино хорошая речка?
— Тогда на берегу должен быть лес, — с прежней настойчивостью сказала
Лиля.
— А если речка в цветущей степи и поблизости ни одного дерева?
—Я не могу без леса, — сказала она и своей нежнейшей рукой снова поглади-
ла старушку березу с темно-зелеными листьями, вдруг начавшими тихо шелестеть
вверху, будто отвечавшими ей.
Я отошел к беседке.
Она не села ни рядом со мной в беседке, ни поодаль, где под соснами тоже
была скамейка и тоже старая, на которой я сидел перед этим, а остановилась на
лужайке, ярко освещенной солнцем, и, казалось, не на меня смотрела, а слушала
сильнее зазвучавший к вечеру хор кузнечиков.
— Вам что, нравится сидеть в беседке?
—В городе, Лиля, я как-то не замечаю беседок, а в вашей я бы каждую свобод-
ную минуту сидел и о чем-нибудь думал или с кем-нибудь говорил…
Я со значением посмотрел на нее, давая понять, что конечно же думал бы я
только о Лиле и говорил бы только о ней.
Лилина красота оказалась еще более неожиданной, чем я мог себе вообразить.
И дело не в том, какие у нее нос, рот, губы, фигура, — меня сразу же околдовало
выражение ее глаз, которые были не зелеными, как у матери, а черными, — именно
такие глаза сравнивают с омутом! Если бывает светлый омут, самый глубокий и
самый светлый… Они казались огромными из-за своего выражения, из-за блеска,
из-за недосказанности!
— Лиля, ты не поверишь, но я люблю ваш дом, беседку, березы и сосны очень
давно.
— Любите? — Она зашла с другой стороны, внимательнее и строже посмот-
рела на меня. — Дом, беседку, березы и сосны…— повторила она. — Как же вы их
любите, если, наверное, не помните?
—Мне вчера отец рассказывал про ваш дом еще интереснее, чем в пер-
вый раз!
Лиле что-то не понравилось.
— О нас много чего говорят…Мы уже привыкли…
— Отец мне всю ночь рассказывал.
— Всю ночь?
— Если бы ты слышала, как он рассказывал!
Лиля не удержалась и присела на краешек скамейки, с которой я только что
поднялся.
— И обо мне тоже? — спросила она.