Упрощенная HTML-версия
Евгений СУВОРОВ
ê
526
Я начал быстро говорить, и, когда мне казалось, что вот-вот я скажу что-то
очень важное, то, что и нужно было сказать, Лиля чуть-чуть дотронулась до моей
руки своими нежнейшими пальцами: не надо.
— Да вы не переживайте, — стала успокаивать она меня. — Я же ничего не
говорю, вы хороший человек… Я чуть не влюбилась в вас…
Мы пили чай с новым голубичным вареньем, и вот что я услышал от нее:
— Я полюблю кого-то и выйду замуж. Вот и все.
— А если он тебя не полюбит?
— Полюбит, — уверенно сказала Лиля. — Ведь это будет зависеть от того,
насколько сильно я полюблю. Ну, а если не полюбит, пусть идет своей дорогой.
Не было отчаяния, не было того, что вот я отвергнут и все кончено, — ко мне
возвращалась далекая, такая знакомая и вечно новая музыка, которую я услышал,
когда мы с Лилей сели за стол и когда солнце вышло из-за сосен и осветило нас
и всю комнату… И вот что меня утешало: как я лучше делался от хороших книг,
картин, песен, так же я делался лучше от знания того, что в мире, совсем недалеко,
можно сказать рядом, живет Совка. Может быть, от восторга и от самой чистой
любви я робел перед ее дочерью, и ее неполный отказ только подтверждал то, о
чем я только что говорил, — она была гостеприимна, она позволяла очаровываться
ею, она подсказывала мне, как и Совка, что-то большое, огромное, чего я никогда
не должен забывать. И когда я проникнусь этим чувством по-настоящему, когда я
хорошо буду знать, кто я, зачем я, без чего я не смогу жить, тогда мне и в любви по-
везет. Лиля, как и Совка, подталкивала меня к этой мысли пусть даже неосознанно,
потому что они и были всем этим миром, к которому я, тоже неосознанно, всегда
стремился. Но теперь, когда я осознал это, жизнь моя сделалась во много раз при-
влекательней, и никакие неудачи не сломают меня.
17
…Жену я себе выбрал, похожую на Совку, — волнистые длинные волосы,
только у Совки они белые, как лен, а у моей жены — черные, цыганские. Взгляд,
фигура, движения были Совкины, как я их себе представлял. Глаза у Совки, мне это
хорошо запомнилось, зеленые… И у моей жены тоже.
Однажды я пришел на свидание под хмельком, и она ни за что по этой при-
чине не хотела выходить за меня. Задержав ненадолго свой таинственный взгляд
на мне, она уже собиралась пройти мимо, но я поклялся, что выпил случайно, и
начал рассказывать про Совку…Она заинтересовалась, заслушалась и потом никак
не могла понять, чем я сумел ее околдовать: она как будто не хотела и — пошла за
меня. Ей показалось тогда (да и сейчас кажется!), что я рассказывал о ней самой,
сочинял, глядя на нее. А Совка — выдумка, то есть не выдумка, а моя будущая жена
Лариса…
— Зачем ты меня сюда привез? — как-то вырвалось у нее, когда мы прожили в
огромном пустом доме неделю, а она все не могла привыкнуть к печали, растворен-
ной в самом воздухе даже в яркие, солнечные дни.
К нам здесь хорошо относились, а нас не покидало чувство какой-то неспра-
ведливости: мы с женой, как и все уже немногочисленные жители моей деревни,
не только не видели никакой пользы от того, что ее надо сносить, но считали это
покушением на святая святых.
Мой младший брат, дольше всех моих братьев и сестер державшийся в родной
деревне, в конце концов тоже уехал из отцовского дома. Остановился он в райцен-