Упрощенная HTML-версия
Евгений СУВОРОВ
ê
530
Еленка долгим взглядом смотрела через болото на высокий лес, за которым
еще перед войной появились маленькие ильинские поля, которые только недавно
закончили корчевать — так много до последних лет стояло на них гигантских лис-
твенниц и высоких пней. Теперь два поля соединились в одно, а на маленьком, тре-
тьем поле, которое было еще дальше от деревни, и работала по ночам Шура.
Галя зябко передернула плечами и, ни на кого не глядя, проговорила:
— Что-то зашло ей в голову… Докторам бы ее надо показать.
— Только стронься, потом никто не поможет, — уверенно сказала Еленка.
— А ты че, была доктором? — спросила у нее пригорюнившаяся Нина.
— Не была, а знаю.
— Ты у нас профессор, — сказала Нина. — Мы уж, так и быть, не будем с
тобой спорить.
Женщины объяснили, кто из них где живет, пригласили в гости и, полюбовав-
шись букетом цветов на подоконнике, ушли.
Когда не осталось никаких сомнений, что деревня доживает последние дни, я
как-то иначе стал на все смотреть. Раньше, бывало, когда мои отец с матерью были
живы, я то сено кошу, то дрова заготавливаю, а в свободную минуту еще за грибами,
за ягодами схожу; теперь же, когда мы с женой вот уже третий раз жили в пустом
доме и делать ничего не надо было, только приготовить поесть, я даже за ягодами
не хотел ходить. Мы слонялись по опустевшей деревне, а если уходили в лес, то
недалеко и ненадолго.
Один раз, подходя к нашему дому от реки, с огородов, я взглядываю на окна и
вздрагиваю: из крайнего к старой избе окна смотрит до боли знакомое женское лицо
в платке с яркими алыми цветами. И тут же я вспомнил: это маки в старом кувши-
не освещены последними лучами солнца, стекло блестит, и кажется, что в окно из
избы смотрит женщина в платке…
Я вдруг обнаружил, что мне интересно сидеть на высоком крыльце нашего
дома, с которого хорошо видны болото, возвышающийся уступами лес и вершины
Саянских гор. Я ничего не мог с собой поделать: ну вот, иду за водой, за дровами,
утром растапливаю плиту, помогаю жене, только чтоб не останавливаться, и неожи-
данно обнаруживаю, что сижу на крыльце или на поваленном заборе на огороде,
смотрю на исчезающую речку, меняющиеся облака, на лес, чей-нибудь дом или ко-
лодец… Знаю: все это уйдет, только лес да облака останутся, ну и дорога еще, та же
самая дорога… И я смотрю на дорогу до боли в глазах…
Два года назад, когда печаль исчезновения сильно коснулась моей деревни —
уже не было школы, магазина, бригадной конторы — и когда я стал внимательнее
приглядываться ко всему, что ее окружало, мы с женой увидели необычный туман.
Никогда я не видел такого тумана! Лариса пришла в еще большее изумление…Мы
ничего не могли сказать друг другу и только смотрели, что проделывает туман. Нам
казалось: он знает, что мы на него смотрим, и о чем-то предупреждает… Я видел,
как он протягивает к нам свои руки, приоткрывает древнюю завесу, что-то подска-
зывает, доверяется и не верит нам…
Долго мы вспоминали этот туман. Мы словно были посвящены в какую-то
тайну, и никому о ней не рассказывали…
Была, как и тогда, вторая половина августа, дни стояли жаркие, а над болотом
не только такого, как в тот раз, но и вообще не было тумана — из-за того, что за
полмесяца не прошло ни одного дождя.
Но вот однажды, когда закатилось солнце и к деревне подкрались первые су-
мерки, Лариса —мы только что пришли из ближнего леса — выбежала из-за веран-
ды, где она подкармливала сойку, прилетавшую в одно и то же время, и крикнула
счастливым голосом: