Упрощенная HTML-версия
СОВКА
ê
529
— Да твоя Ирка его сразу съест!
—Нет, она сначала листочки оборвет. —Еленка стрельнула хитрющим глазом
на Галю и Нину, сразу же оттаявших и от первой рюмки, и от Ларисиной приветли-
вости. — Вы на мое яблоко не зарьтесь, — довольным голосом проговорила Еленка
и на всякий случай спрятала яблоко в кармашек коротенькой шерстяной кофточки.
И уже перед самым уходом добродушная Нина Сиротина укорила Еленку:
— Ты че это, подружка, когда шли сюда, заикнулась и не рассказала?
— А у тебя языка нету?
— Да я не умею.
— А че тут уметь — рассказывай.
— Ты видела, тебе и рассказывать.
— Мне так мне, — согласилась Еленка. — Я никого не боюсь. Ну, значит,
плакала-плакала, выла-выла Шура Петрова, что деревни нашей не будет, а потом
перестала. Ну, думаем, слава богу, проплакалась. Ведь и нам не легко было: ло-
жишься вечером — она воет; утром чуть свет встаешь — а она еще не перестала, да
так дико, не знаю бы, куда сбежала. А станешь с ней говорить, еще тошнее. А потом
тихо стало. Поехала я с Иришкой вечером на Булыки — картошка у меня кончилась.
Пшеница на Ильинке, сами видели, колос к колосу! Собирались не сегодня завтра из
нашей бригады комбайн посылать. А вижу — кто-то жнет вручную! Вечером поле
нетронутое было, а утром с Иришкой возвращаемся — на Ильинке, возле самого
леса, снопы стоят. Думаю, сон мне снится! Серпами уж сколько лет как перестали
жать. Теперь-то, наверно, и серпа ни у кого не найдешь. «Иришка, — говорю, — это
суслоны стоят, что ли?» — «Какие, — говорит, — суслоны?» А я у нее спрашиваю:
«Сноп к снопу приставлен?» — «Да, приставлен». — «А ты, — говорю, — не об-
манываешь?» — «А ты что, — отвечает Иришка, — не видишь?» — «Вижу, — го-
ворю, — но глазам своим не верю…» Кто-то ночью пшеницу серпом жнет и снопы
ставит. Страшно мне стало… А Иришка глядит на снопы, составленные в суслоны,
и радуется. Соскочила с телеги, подбежала к суслону, внутрь заглядывает: кажется
ей, что кто-то там спрятался. Мне от этого еще страшнее стало… «Ну их, — го-
ворю, — снопы эти, поехали». А Иришка мне: «Почему ты не хочешь подойти к
суслонам?» Слово ей это понравилось… «Боюсь», — отвечаю. Иришка к друго-
му суслону подбежала. Ей весело, не понимает еще, а у меня мурашки по спине.
Что, думаю, за колдовство? На вторую ночь и на третью опять кто-то до самого
леса суслонов наставил… Да, главное, тайком. Навроде как нечистая сила колхозу
помогает… «Покараулить бы надо», — говорю я бригадиру. А он смеется: «Зачем
караулить? Какая нам разница, кто жнет. Лишь бы поскорее убрать!» — «Да ну, —
говорю, — тебя». И правда, бабы, мне не до шуток было. А саму так и тянет ночью
посмотреть: кто жнет? Да идти одна боюсь… И вот что удивительно: жнет кто-то
ночью, а на земле — ни одного колоска!
— Наверно, днем потерянные колосья подбирает, — сделала предположение
Нина.
— Днем, тебе говорят, никого нету… Днем там ездят, и никого не видели.
Галя покачала головой:
—Жнет крадучись… Зачем? Это же…
Еленка обвела всех взглядом, отодвинула недопитую рюмку, тяжело вздохнула:
— Не хотела я вам говорить…
— Да мы уж сами догадались, — робея, проговорила Нина, и выражение ее
лица изменилось: из задумчивого оно сделалось плаксивым.
—Шура жнет, — совсем тихо сказала Еленка. — Вы только, бабы, представь-
те: ночь, луна светит, на семь километров ни души, и одна жнет, торопится… И это
уже котору ночь…