Упрощенная HTML-версия
ê
АЛБАЗИНСКАЯ КРЕПОСТЬ
75
Царь сидел хмур и невесел. Боярин хотел доброй вестью порадовать, царю
сказал громко:
— Великий государь, грамотки дальних земель присланы.
Царь головы не поднял.
— Читай, боярин, неторопливо, внятно...
Боярин печать снял, развернул грамотку. Писал воевода Нерчинского острога
Даршинский. Воевода сетовал на царского посла Николая Спафария: посол тот его,
воеводскую, руку отвел, грабежников и воров, что воровскую поставили крепость
на Амуре-реке, казнить не велел, а приказал пустить с миром. Неладное посол на-
думал и тем ворам волю дал, а надобно тех воров побить, повывести, чтоб и другим
неповадно было грабежничать да бродяжничать, да воеводам царским смертью уг-
рожать.
Боярин откинул грамоту молча. Снял печать с другого свитка, то была вторая
грамота воеводы Даршинского, посланная вслед первому гонцу. Воевода жаловался
пуще прежнего и всячески ругал царского посла:
— «А грабежник тот, Ярошка Сабуров, что в вожаках воровских ходит, послу-
шав навет Минина, коего я отпустил по указу твоего, великий государь, посла Нико-
лай Спафария, кричал, собрав своих воров: «Того воеводу нерчинского вздернем на
первой осине ногами к небу!» Молю, царь-государь, возымей на то твою милость,
повели казнить тех воровских людишек для спокою и порядков в землице Сибирс-
кой и тем огради меня, твоего слугу, от лютостей и подлой смерти».
Царь вскипел, рассердился:
— Грабежников тех — Ярошку Сабурова да его ближних помощников числом
двадцать — надобно сказнить немедля, а прочих воров и грабежников бить кнутом
и левые руки отсечь напрочь, чтоб неможно им было грабежничать.
Боярин поклонился. Снял печать с последней грамотки. Сверток мал, писа-
но мелко, отборно: боярин признал по строчкам руку Николая Спафария. Посол
жаловался на упрямство китайских чиновников, на неуспех его посольства, на все
дорожные муки. Клялся, что он чести русского государя не уронит, посрамления
Руси не потерпит. Посол писал:
«Гордость царя китайцев столь велика, сколь слабы его ратные силы. Воины
худы, и порядки ратные у них негожи, и, окромя того, междоусобицы кровопро-
литные часты. Как собаки, дерутся их князьци меж собой, а от этого льется кровь.
Народишка китайский, повоеванный разбойными маньчжурами, стонет в слезах,
в печалях, в горестях, ища себе пристанища. Видя крепость святой Руси и твою,
великий государь, единую волю, многие тунгусишки, браты и мунгальцы бегут к
нам, на Русь, под твою, великий государь, твердую руку. Рубежи Руси тут крепки, и
держат те рубежи по Амуру-реке безвестные воровские людишки Ярофея Сабурова.
Те воры страхи многие маньчжурам и даурцам сотворили и крепость твоим, вели-
кий государь, именем возвели. Нарекли ту крепость Албазин не зря, а оттого, что
грозного князьца Албазу повоевали и земли, захваченные им, отобрали».
Боярин лицом просветлел, с радостью думал: «Посол царя, Николай, дела доб-
рые делает, честь не роняет и в вере тверд». Царь же поглядел на боярина сумрачно.
— Не ложное ли то письмо посла, боярин?
— Государь, наветы на твоего посла верного многие возведены; то, госу-
дарь, напраслина и коварство мужей злонравных... Посол великие, праведные дела
творит.
Царь взглянул строго:
— Какая тому порука, боярин?