Упрощенная HTML-версия
Геннадий МАШКИН
ê
272
его белесых волос, она спускалась низко на лоб Рыбина косячком. А лоб навис над
глазами большими надбровными шишками. Красная шея распирала воротничок
шелковой безрукавки.
Как такого здоровяка кинул через голову тощий Кимура?
Рыбин прошел к нашему столу и сел на задники своих сапог. Он не имел при-
вычки разуваться на лестничной площадке. Бабушка всегда выметала после него
грязь и ворчала. Но гость есть гость. Да еще друг отца.
Бабушка налила Рыбину чаю. Сосед развернул конфету и метнул ее в рот, ко-
торый был чуть меньше поддувала в нашей железной печке.
— Как вы не боитесь пускать их к себе?.. — сказал Рыбин, отдуваясь.
Сумико, конечно, поняла. Она сидела ни жива ни мертва. А я думал: что будет,
если вылить кипяток из чайника Рыбину на голову?
—Мы гостям рады всегда, — ответила бабушка, и я понял по ее задрожавшим
губам, что она негодует.
—Дина теперь их боится ужасть, — сказал Рыбин и вытер пот со лба тыльной
стороной руки. — Ночью ей кто-то мерещится под окном… И я беспокойно стал
спать. Мечусь во сне, вскакиваю…
— Ну, а выходил? — усмехнулся отец.
— Из окна вчера смотрел, — ответил Рыбин и, скосив глаза на Сумико, доба-
вил: — Вроде он, Кимура. Кому еще быть?
Сумико встала.
—Аригато, —поблагодарила она и поклонилась, не поднимая ресниц. —Сай-
онара.
Я вскочил. В горле застрял горячий чай. Но Сумико уже сбежала по лестнице.
— Мстительные они, злобные, — продолжал Рыбин, задумчиво опуская кон-
фету в рот. — Сожгут как пить дать.
— Хитрого мало, — сказал отец.
— Ты по человечески к ним, они тоже добром ответят…— возразила бабушка.
— Так они тебе и успокоились, — ответил Рыбин, выцеживая остатки заварки
в свою чашку. — Ружье завалященькое иметь не мешало бы…
— У Герки вон попроси самопал, — с улыбкой предложил отец. — Целый
арсенал у него заготовлен.
— Если бы и был, не дал бы, — ответил я резко.
Они засмеялись.
—Ишь ты, сурок, — сказал Рыбин, скаля зубы, похожие на семечки подсолну-
ха. — Вырастет — батьку бить будет.
Я поглядел на них исподлобья и закрутил конфетную обертку в синий жгу-
тик.
— Гхе-гхе-гхе…— засмеялся отец.
— Хо-хо-хо! — вторил ему басом Рыбин. И откуда брался бас после такого
тонкого голоса?
— Жених, — пытаясь погладить меня, сказал отец. — Давайте сосватаем за
него японочку, а? Породнимся с ними, тогда и ружья никакого не надо будет… Со-
гласен, Герасим, за общее дело пострадать?
Я вскочил, умчался из дому и забился в кусты бузины на склоне. Мне была вид-
на дверь нашего дома. Я решил вернуться домой лишь тогда, когда уйдет Рыбин.
Прямо передо мной светилось многорамное окно нижнего этажа.
Ге недвижно курил свою трубку над жаровней. Сгорбленная фигурка Ивао пе-
редвигалась по комнате, останавливалась то тут, то там. Он что-то как будто искал.
Сумико помогала ему, показывая рукой то на одну вещь, то на другую.