Упрощенная HTML-версия
Альберт ГУРУЛЁВ
ê
386
Жестом просит продавца подать ему новое ружье. И после долгих осмотров, сопро-
вождаемых причмокиванием губами, вздохами, покачиванием головой и тихими
словами вроде «м-да-а», «так-так», указывающими на глубокое знание консультан-
том предмета, он говорит веское: «Берем».
Долго сдерживаемое нетерпение его приятелей прорывается наружу. К ружью
сразу тянется несколько рук. Завладевший ружьем проделывает почти те же манипу-
ляции, что и главный консультант, только на причмокивания и покачивания головой
у него нет времени: ружье отбирается другими жаждущими сказать свое слово.
А вообще-то в этом магазине все знатоки, каждый считает себя вправе дать
совет. Такой уж это народ — охотники да рыбаки. Покупка ружья — праздник для
присутствующих в магазине. И они уже сгрудились вокруг нового владельца ружья.
Сейчас самое время поговорить о достоинствах и недостатках «тулок» и «ижевок»,
о старинных ружьях и ружьях будущего, да и вообще обо всем, что так или иначе
связано с охотой. Купленное ружье уже идет по рукам собравшихся со всего мага-
зина знатоков, и, когда владелец тянется к ружью — ему так еще и не удалось до
него даже дотронуться, — ему, салаге среди продымленных у костров охотников,
укоризненно говорят:
— Да ты чо, паря, не успеешь наглядеться на ружьишко? Оно ж теперь твое.
Почти всегда в толпе найдется сторонник старинных ружей, у которых и рои
и кучность были не чета нынешним. Почти никто никогда не видел этих ружей, но
некоторые слыхивать — слыхивали и разговор готовы поддержать.
— Было у меня такое ружье. Еще от деда досталось. Гуси, к примеру, идут
далеко, а мне и заботы мало. Другие стреляют наобум Лазаря, а достать не могут,
и не хотят понять, что не могут достать. Все равно палят. А я раз приложусь, так
обязательно одного да выбью. А то и двух.
— Что-то не видел я у тебя такого ружья, — это голос из толпы.
—Потерял, а вернее сказать, утопил, — сокрушенно разводит руками рассказ-
чик. —Век себе этого не прощу. Я бы то ружье на дюжину нынешних не сменял. Не
делают сейчас таких ружей.
Рассказчик уходит. Его провожают десятки глаз. Как только за ним закрылась
дверь, кто-то торопится сказать свое слово:
—Да кого ты слушаешь? Он с двадцати шагов не может в забор попасть, вот и
придумывает про ружье, которое ему от деда досталось. Балаболка.
Завладев вниманием слушателей, новый знаток тоже начинает рассказывать о
прекрасных ружьях, которыми ему когда-то приходилось владеть. У них были уди-
вительные рои и кучность.
Я стою в толпе, и мне тоже хочется высказаться. Нужно сказать парню, купив-
шему ружье, чтобы он не слушал всяких там дилетантов и не стремился приобре-
тать ружье со сверхкучностью боя. Утятнику эта сверхкучность вообще не нужна.
И даже вредна. А потом мне еще хочется сказать несколько слов о своем ружье.
Кучностью оно великой не отличается и тяжеловато, но бьет — дай бог каждому.
Надежное курковое ружье. Вот такие нужно приобретать.
Магазинное общество только на первый взгляд однородно.
Весьма условно его можно разделить на три группы. Они хоть и не отторгают
друг друга, но держатся весьма обособленно.
Первая группа — молодежь, еще совсем зеленая, необлетанная, которая чаще
всего и ружья-то своего пока не имеет. Но в них уже проснулась охотничья страсть.
Они толпятся около тех прилавков, где выставлена всякая недорогая мелочевка: ре-
зиновые чучела уток, спиртовые плитки, ножи, топорики. Стоят, смотрят, спорят. И,
как правило, покупают мало.