Упрощенная HTML-версия
ПАНТЕЛЕЙ
ê
139
— Да что ты, власть, что ли, мне какая?
— Власть, Карп Иванович. По детям я тут власть самая главная.
— Хватит нам с тобой толковать, — огрызнулся отец. — Детишки в школе —
делай с ними что хочешь. Детишки дома — власть твоя кончается. На том мы и
порешим.
— Разговоры наши только начались, Карп Иванович.
Пока спорили, кто-то из наших спустил с векши собаку. Серый волкодав но-
сился по двору и, как вышел учитель на крыльцо, бросился к нему, зарычав. Отец
отпихнул его ногой, спросив учителя:
— Страшновато?
— Да как сказать, — ответил Семен Семенович. — Кусай, ведь я, братец, ку-
сан. Хром-то отчего?
— Хо! Хо! Хо! — глупо захохотал отец и повел собаку к конуре.
Я опять было сунулся на печь, отец за ошкур меня задержал и, к дверям под-
ведя, вожжи снял.
— Снимай штаны! Живо!
Я сжался, готовый ко всему, но и приметил, что без злобы, покойно отец де-
ржал вожжи в руке, какая-то досада морщила его лоб. Он оттолкнул меня, вожжи
бросил на лавку и, ругаясь, вышел из избы.
Я ходил мимо школы и видел учителя в огороде, во дворе школы, на горке,
мне хотелось подойти к нему и сказать: «Здравствуй, Семен Семенович!» Я кончил
школу год назад и был в том возрасте, когда дома еще не полный работник и уже
не ученик. Меня мучили скрытносгь и молчаливость — свойства, которые долго
подкрадьвались ко мне и наконец овладели. Когда я видел школу и учителя, что-
то чистое, недомашнее заглядывало в меня, хотелось радость выразить шумно, и
знал, что сделать это не смогу. Я шел в потребиловку за керосином или спичками и
заходил, как случалось часто, с огородной стороны к школе. Я припаивался лицом
к стеклу и видел в классе счеты, карты, плакаты, встречался взглядом с учителем и
убегал. Но раз крикнул:
— Здравствуй!
Я даже не назвал имени учителя. Глаза Семена Семеновича вспыхнули, он
сунулся к окну, и я сколько хватило прыти понесся к речке. На мостике оглянулся и
увидел учителя, он махал рукой, подзывая:
— Свирепов! Эй, Свирепов!
Наш брат, не ученик, то и дело заглядывал в окна школы, показывая язык и
гримасничая. Я побаивался, что мне сейчас попадет. Как-то переламываясь, вих-
ляясь извинительно, я перешел мостик и уходил, оглядываясь на учителя. Семен
Семенович нетерпеливо сорвался с места и пошагал ко мне, жестом прося, чтобы я
подождал. Я остановился.
—Ладно, — махнул он в сторону школы. —Подождут, задачку решают. А как
ты поживаешь? Что делал летом?
Я рыбачил с отцом, пас скот, косил, пахал — но ответил только подергиванием
плеч.
— А как дома? Все в порядке?
Вместо ответа я стукнул кулаком по жерди прясла. Бойким взглядом он пой-
мал кулак мой и улыбнулся той долгой улыбкой, какая всегда предшествовала его
слову.
— Вижу, все страшное позади. Учиться не думаешь? Ну?