Упрощенная HTML-версия
Иннокентий ЧЕРЕМНЫХ
ê
154
Командир выстроил нас в две шеренги, прошелся вдоль строя, скомандовал:
— B баню с песней! Шаго-ом… ма-а-рш!
Прокопий Каймонов запел: «Отец мой был природный пахарь, A я работал
вместе с ним...»
— Отставить, отставить! — закричал Королев. — Ты что, в арбе едешь?
Строевую давай! Под ногу, чтоб шаг тверже был! Запевай: «Выпрягайте, хлопцы,
коней!»
Прокопий запел... Мы вяло, невпопад, подхватили, и Королев, морщась, опять
крикнул:
— Отставить! Вы что, хором никогда не пели?
— Как не пели!
— А в чем же дело?!
— Пели с девчонками, а с ними чо не петь!
— «C девчонками»! — передразнил командир. — О них забыть надо.
—Шутишь, дядя, — вырвалось у кого-то, — о них не забудешь.
— А нас скоро на фронт? — спросил Каймонов.
— На фронт… Ходить научитесь!
B бане остригли нас, выдали обмундирование. На улице мы сразу же почувс-
твовали, что такое солдатская закалка — шинели третьей категории насквозь про-
низывались ветром. Не скользил мороз и по надраенным до блеска сапогам, проби-
раясь через широкие голенища.
Начались занятия. Ночами — тревога за тревогой, дальние броски на лыжах.
Солдатского пайка не хватало, подводило живот. У меня стала кружиться голова, и
я пошел в санчасть.
— На что жалуетесь? — спросил серолицый доктор.
— Голова ходуном ходит, когда наклонюсь. Еды не хватат, — объяснил я.
— Наверное, до армии по ведру картошки съедал? Распустил брюхо… Тут
паек, лишнего не съешь. Молока крынку не выпьешь.
—Молока и дома не всегда перепадало, у нас семья большая, коровенка плохо
доится.
— Подойди ближе!
Четко шагаю.
— Та-ак! — произнес доктор, прикасаясь ледяными пальцами к моим горя-
щим от жгучего ветра щекам. Смотрим друг на друга. У него на горбинке носа си-
ние прожилки.
— Не похоже... не похоже, — бурчал он. — Меньше думай о жратве, голова
перестанет кружиться. От симуляции она у тебя ходуном ходит! Кру-угом!
Ошарашенный, я повернулся через правое плечо и без его команды «марш!»
вышел из кабинета.
* * *
Через два месяца военной подготовки нам заменили шинели полушубками,
буденовские шлемы — шапками. В общем, обмундировали во все теплое — и на
фронт.
Третьего марта 1942 года прибыли в Калугу. Только мы из вагонов — бом-
бежка! Рота — врассыпную. Я действовал по наставлению отца: «Сын, держись за
бывалым солдатом!» Какой-то миг глазами отыскиваю бывалого, чтобы увязаться
за ним. И тут замполит под машину нырнул. Я сразу «сообразил»: в кузове снаряды,