Упрощенная HTML-версия
Евгений СУВОРОВ
ê
506
Игнат расспрашивал сына о военной службе, восторгался каждой его звездоч-
кой, подробно интересовался, за что, где и когда получил он следующую медаль или
орден. Вспоминал про свои геройства в германскую, но каждый раз признавался,
что сын превзошел отца. Спрашивал, дослужится ли тот до генеральского звания.
Оказывается, была у Феди такая мечта. И вдруг он сказал:
— Я бы всю жизнь оставался рядовым, только бы Совка была рядом!
Игнат сильно огорчился: не мог представить своего сына рядовым. Ответ Фе-
дора его не устраивал, даже в шутку он не воспринимал эти слова.
—Так не пойдет, — сказал Игнат. —Я вот что предлагаю: чтобы и Совка была
рядом, и ты генералом стал! А иначе для чего было бежать?
С этих пор радости в доме Редчанковых не убывало. Вновь вспыхнувшие
разговоры о Совке больше никого не огорчали, хотя Аграфена втайне и надеялась,
что, может, Совка не заденет Федора своим длинным крылом? Пусть бы пролетала
мимо. Зачем ей Федор? Хватит с нее трех погибших мужиков…
Увидел он ее на третий день из окна, когда сидели завтракали.
— Идет твоя зазноба, — пошутил Игнат, так сказать, пошел сыну навстречу.
Аграфенина ложка дрогнула на полпути от миски, она ее насилу поднесла
ко рту.
Федор даже в лице переменился, когда Совка, принаряженная, стала смотреть
на дом Редчанковых и, казалось, вот-вот остановится или свернет к ним — надо же
когда-то поприветствовать свою детскую любовь, Федю-пастушка.
Она так хотела видеть его и в то же время боялась встречи с ним. Даже коров
доить ходила через Школьный лес — давала лишних полтора километра. И вот не
выдержала…
Борясь с собой, она все замедляла и замедляла шаги и, когда он вышел за во-
рота, сделала совсем маленький шаг. Остановилась, не в силах двигаться дальше,
перевела дыхание, как будто только что не шла, а бежала. Яркий румянец заливал ее
щеки, и от этого она казалась молоденькой девчонкой, которую за что-то пристыди-
ли, или она подумала вот сейчас о чем-то таком, отчего ее сразу же бросило в жар,
и она никак не могла опомниться от этой запретной мысли, а чтобы справиться с
собой, остановилась возле дома Редчанковых, увидела за воротами стройного, под-
тянутого майора, покраснела еще больше и совсем растерялась. Сказать о Совке:
похорошела, и в самом деле недостаточно, — расцвела, несмотря на все несчастья,
которые преследовали ее… И он, забыв все на свете, не веря тому, что видит ее,
легко вздохнул и едва слышно сказал:
— Наконец-то…
Она хотела шагнуть к нему. Он увидел это ее движение и сам шагнул к ней.
— Все такой же…— Совка поправила густые белые волосы, которые снились
ему и на фронте, и в мирное время.
Он вспомнил пословицу: не родись красивой, а родись счастливой! — и впер-
вые в жизни не согласился с ней.
— Все такой же…— повторила она.
Он не знал, как отнестись к ее словам, осторожно, чтобы не обидеть,
спросил:
— Неужели я нисколько не изменился?
—А ты разве не понял? Радуюсь, что не забыл…Настолько любишь меня, что
даже руки не подал. И я тоже. Давай, пастушок, хоть поздороваемся…
Он долго не отпускал ее руку.
Она приблизилась, с нежностью заглянула ему в глаза и тут же отстранилась.
— Чего же ты боишься?