Упрощенная HTML-версия
Евгений СУВОРОВ
ê
516
15
Совкин дом я узнал издалека: он стоял на краю деревни, в лесу, среди старых
сосен, которые каким-то чудом уцелели здесь. И несколько берез, тоже старых, со-
хранились! Дальше шел мелкий, вырубленный лес с огромными, не успевшими со-
стариться пнями. И сосны, и березы, скрывавшие дом, невольно привлекали к себе
внимание, заставляли остановиться; так и казалось: они приглашают отдохнуть в
их тени на старой, глубоко вросшей в землю скамейке! А потом из дома выйдет
красивая молодая хозяйка и приятнейшим голосом спросит: издалека ли я и куда
держу путь? Я буду долго пить холодную колодезную воду, отрываться от ковшика
и восторженно смотреть в ее приветливые, ожидающие глаза… Может быть, так
начнется мое знакомство с Совкиной дочерью?
Я сел на скамейке в тени березы и стал смотреть на дом. Красноватая железная
крыша, водосточные трубы, высокое крыльцо, большая ограда — все, как рассказы-
вал отец. Да и я стал припоминать этот дом: я его принял за школу, когда мы с отцом,
двадцать лет назад, проезжали мимо. И беседка была, но только покосившаяся, с по-
черневшей, полуразрушенной крышей, и это сильно огорчило меня: почему никто
не отремонтирует беседку? Сразу войти в дом я не решался и рассматривал: высо-
кое крыльцо с подновленными перилами, которые уже никто не собирался красить.
Беседка стояла метрах в пятидесяти от дома, вокруг нее замерли от предвечернего
зноя березы и сосны, возле которых прошла какая-то другая жизнь…
Мне жаль было этой ушедшей жизни! Скоро и беседки не останется, кто-ни-
будь вырубит деревья, доржавеют водосточные трубы, и уже ничто не будет на-
поминать о тех днях. Мне казалось, что я слышу веселый смех, который когда-то
раздавался из беседки, вижу старшую Совку, тогда еще совсем молоденькую, в со-
ломенной шляпе с широкими полями, проходившую мимо беседки или стоявшую
здесь, что-нибудь говорившую кому-то или что-то отвечавшую… Мне врезалась в
память ее соломенная шляпа с большими полями, какой, как утверждал отец, ни у
кого в деревне не было, и когда она ее надевала, то от Совки не то что глаз оторвать
нельзя — это само собой, — а удивительно было, что она живет не в большом го-
роде, а в маленькой, никому не известной деревушке, и мой отец по этой причине
восхищался ею еще больше и во время своего рассказа сделал еще одно замечание,
которому не поверить нельзя было: в Совке таилось много талантов, она не давала
им выхода и, наверное, из-за этого больше всего и страдала…
Первым делом я привел бы в порядок беседку, покрасил перила, сменил на
крыше покоробившиеся листы железа, водосточные трубы…
Меня тянет к моей прежней жизни в деревне, мои руки соскучились по самой
простой деревенской работе, но я завяз в городе и не знаю, как из него выбрать-
ся. Я занимаюсь там не своим делом, вся моя городская жизнь сплошной обман и
выдумка. Надоело мне жить в большом городском доме, в маленькой квартире, с
незнакомыми людьми! Наверное, муравьи из одного муравейника больше знако-
мы друг с другом, чем я с жильцами в моем подъезде, один из которых усиленно
курит по вечерам на лестнице и бросает окурки под мою дверь… Я даже не знаю,
как он выглядит, а только слышу через стену его сердитые шаги, а в одиннадцать,
когда звуки в доме стихают, в его квартире начинает грохотать какая-то несуразная
музыка, записанная на магнитофонную ленту. Но не слышно ни живых голосов, ни
танцев под эту музыку, и тогда начинает казаться, что я живу в пустыне, а музыка
напоминает чудовищную грозу, после которой не бывает дождя.
Мне говорят: привыкнешь, никуда не денешься. Но зачем привыкать?
Я снова огляделся, прошел по дорожке к крыльцу, увидел, что дом на замке, и
вернулся к беседке.