Упрощенная HTML-версия
ê
АЛБАЗИНСКАЯ КРЕПОСТЬ
65
Наместник вошел в юрту русского посла, удивился ее отменному убранству и
роскоши. Юрту пересекала занавеска ярко-желтого сукна с парчовой прошвой. На
полу лежали дорогие ковры и шкуры медведя; стол стоял резной росписи, а церков-
ный подсвечник с горящими восковыми свечами сиял золотыми отблесками. Над
атласной лежанкой посла в золоченой оправе икона Божьей Матери работы москов-
ских иконописцев.
Люди наунского наместника принесли послу утреннюю еду: свиное мясо, го-
рячее вино, чашечку разварного риса. Вместо ложки подали две тонкие палочки,
длиной с лебяжье перо, обернутые в прозрачную бумагу. Посол палочки отложил,
мясо брал руками, рис черпал своей дорожной ложкой.
Наместник учтиво кланялся, справлялся о здоровье посла, тут же с тонким лу-
кавством выспрашивал, что написано в царской грамоте, зачем едет посол в Китай.
Спафарий отговаривался усталостью, на лукавые вопросы отвечал уклончиво,
отменно ласково. Наместник и его свита кланялись почтительно, вновь заводили
хитрые речи, и вновь Спафарий уклонялся от тех хитрых речей. Китайцы упря-
мились и русского посла в городок не впускали. Наунский наместник ссылался на
многие причины: строгости обычаев, богдыхановы указы и иные помехи. Спафарий
торопил:
—В город богдыханова величества —Пекин надобно идти с великой поспеш-
ностью.
Наместник щурил льстивые глаза:
— В лесах рыщут барсы свирепости невиданной, не обидели бы они русского
посла...
— Не страшусь смерти!.. Страшусь прогневить великого государя Руси.
Наместник складывал ладони вместе, поднимал их над головой и, вскинув гла-
за к небесам, шептал:
— Луна на небе одна, а звезд неисчислимое количество. Великий богдыхан
один, а забот у него не счесть...
Посольство простояло под стенами Науна еще три недели. Богдыхановы чи-
новники изменили отношение к послу: держались дерзко, неуступчиво. Наунский
наместник подъезжал к юрте Спафария с большой свитой разодетых по-празднич-
ному чиновников, говорил заносчиво:
— Какой ты есть посол, мы не знаем. Имеешь ли грамоту к великому богды-
хану?
Спафарий отвечал степенно:
— Коль доеду до величества богдыханова и грамоты не покажу — казни до-
стоин.
Наместник дерзко кричал:
— Что в той грамоте русского царя? Может, в ней обидные слова начертаны?!
Наместник вновь говорил о беглеце Гантимуре, о происках и бесчинствах ка-
заков на Амуре.
Спафарий терпеливо отговаривался, ссылаясь на грамоту: в ней, мол, все про-
писано.
Упорства Спафария богдыхановы чиновники не сломили, уехали с угрозами,
вокруг посольства прибавили караул, подолгу не приносили послу и его людям
еду.
Каждое утро к юрте русского посла носильщики приносили наунского намес-
тника в цветном паланкине. Не выходя из него, наместник кричал:
— Коль так ты, посол, упрям, грамоту отберу поперек воли!..
Спафарий, не выходя из юрты, отвечал спокойно: