Упрощенная HTML-версия
ИРКУТ
ê
443
Но совсем еще недавно мне по ночам виделись картины огромного города, в
котором, подхваченный людским потоком, где каждый был как бы сам по себе, я
двигался к метро. Подчиняясь общему движению, я плыл в нем, не представляя, что
мне нужно от этого движения и зачем я в нем.
Эта произошедшая во мне перемена вдруг наполнила меня забытой и такой
приятной силой зарождающегося дня. Я встал, оделся и тихо спустился вниз. Все
еще спали, лишь тихо постукивали настенные часы. Я прошел на кухню, достал из-
под стола картошку, почистил ее и решил, пока все спят, приготовить картофельные
драники. Меня научила делать их мама, получалось быстро и вкусно. Едва я зажег
газовую конфорку, как на кухне появилась Саяна. Она неслышно подошла и прижа-
лась к моей спине.
— А ты, оказывается, еще и хороший повар, — сказала она.
Перед отъездом в Москву я решил сходить в магазин, который находился на
краю деревни, рядом с дорогой. Мне захотелось купить Саяниным ребятишкам по-
дарки, уж больно меня растрогал рисунок со Звездой Героя. Проводить меня до ма-
газина взялась Фаина Тихоновна. По дороге она рассказывала про прежнюю, спо-
койную жизнь в Прудово, которая изменилась с появлением здесь новых русских.
—Как-то зимой зашла ко мне Торбеева. Ну, эта, бывшая Нилина подружка. Вышла,
как сама выразилась, выгулять свою норковую шубу. На каждом пальце по перстню, на
шее, как у таксы, золотой ошейник. И сынок в нее. А вот и он, легок на помине!
Мимо нас к магазину подлетела крутая иномарка и, загородив вход, останови-
лась у самого крыльца.
— Ему, видите ли, места мало, — не меняя своего обличительного тона, про-
должила Фаина Тихоновна. — Была бы возможность, так он бы заехал прямо в
магазин.
Из машины вышел широкоскулый, в черной майке и синих джинсах парень.
Он мне напомнил молодого Болсана Торбеева. Я даже хотел, как это бывало рань-
ше, махнуть ему рукой, мол, какими судьбами тебя, земляк, занесло в такую даль.
А потом сообразил, что это не он, а его сын Вадим Торбеев, о котором рассказывала
мне Саяна. Мы с Фаиной Тихоновной зашли в магазин следом за ним. Там уже была
небольшая очередь, деревенские по своему обыкновению, не торопясь, покупали
крупы, соль, сахар, вермишель. Торбеев не стал ждать, он прямо через женские го-
ловы протянул продавщице тысячную бумажку.
— Пива и сигарет. На все! — громко сказал он.
Женщины, стараясь не встречаться с ним глазами, начали возмущаться, но он
смотрел сквозь них, как бык через загородку. Я тронул его за плечо.
—Молодой человек, здесь все же очередь!
Он глянул на меня все тем же остановившимся взглядом, словно решая, сни-
зойти до ответа или пропустить мои слова мимо ушей.
— Это для вас очередь, а у меня на нее нет времени, — бросил он.
— Придется поискать.
— Хорошо, для вас я поищу, — сострил он, забирая у продавщицы пакет с бу-
тылками. — Для вас у меня время найдется, — уже с угрозой в голосе сказал он.
Купив конфет и других сладостей, я вышел на улицу. Торбеев не обманул, у
него действительно было время.
— Вам что, папаша, не нравятся здешние порядки? — поигрывая бицепсами,
спросил он.
— Не нравятся, — помедлив, ответил я.
Меня задирали самым наглым образом. Давненько я не сталкивался с подоб-
ным к себе отношением. Последняя стычка у меня состоялась лет тридцать назад,