Упрощенная HTML-версия
ê
АЛБАЗИНСКАЯ КРЕПОСТЬ
11
ребра, кровянили снег. К заходу солнца расходились; вновь свирепели и, едва зале-
чив раны, готовились к новым схваткам.
Драку затевали ребятишки, на их крик выбегали бабы, и начинался словесный
бой; ядовито-злобная брань разжигала кровь, быстро бабы хватали друг друга за
волосы, и тогда с дубьем, кольями, рогатинами выбегали мужики.
Особенно круты и своевольны были низовые сабуровцы, что поселились у
самого берега плотным куренем. Жили там лихие Бояркины, дружные братья За-
знамовы, заядлые пропойцы и скандалисты Минины, бесстрашный медвежатник
Пашка Ловкий, удачливый соболятник Сомов, прозванный Соболиным Дядькой.
Видя разлад и бесчинства, отбивались от воеводы и покоренные сибирские
народцы; плыло пушное добро, минуя воеводские клети, плыло неведомо куда.
Давно бы надо казнить самоуправца Ярошку — от него бесчинства и разбой,
но медлил воевода, косясь волчьим глазом на низовую Сабуровку.
Приказав ключнику накрепко держать Ярошку под замками и зорко догляды-
вать, воевода вызвал письменного голову и велел строчить в Москву царю скорую
челобитную. Воевода писал: «...слезно молю, великий царь-государь, о ратной под-
моге, дабы учинить спокой и привести Ярошкиных воров и разбоя чинителей к по-
корности, а его, беглого Ярошку, казнить лютой смертью...»
РАТНЫЙ ПОХОД
Лил весенний косой дождь. Зеленые молнии рвали небо. Набухала Киренга,
ширилась, распирая берега.
Мимо серых плетней по ухабам и промоинам торопливо шла женщина с узел-
ком в руке. Дойдя до воеводских ворот, на миг задержалась.
Мужик в рваной дерюге топтался у ворот в жидкой глине; укрывая лицо от
ударов дождя, злобился.
В женщине узнал вратарь Степаниду, сплюнул, нехотя отдернул щеколду и
гнусаво промычал в слипшуюся бороду:
— Сызнова к немцу?
Степанида кивнула головой и скользнула в ворота. Мужик сыпал вслед срам-
ную брань:
— Бесстыжая!.. И непогодь не держит. Худо Сенька плетью тебя жалил, ой,
худо!..
Степанида украдкой обошла воеводское крыльцо и потонула в пустыре, где
среди полынника и крапивника торчала черная изба. В рытвине ее встретил рослый
парень с раскосыми глазами, в промокшей бараньей шубе. Он вырвал у Степаниды
узелок и молча скрылся.
Она стояла в полыннике, дрогла, кутаясь в платок. Вскоре послышался глу-
хой шепот, визг ржавого замка, шлепанье грузных шагов. Близко всплыл знакомый
голос, от него захолонуло сердце. Степанида не стерпела, бросилась и повисла на
плече Ярофея. Он стоял, повитый цветным платком, в оборчатой юбке, узкой и ко-
роткой.
Степанида шепнула:
— Укрой бороду, — и пошла.
За ней, неловко ступая, шагал Ярофей.
У ворот Степанида привычно щелкнула колотушкой. Вратарь отпер ворота,
хитро усмехаясь, бросил: