Упрощенная HTML-версия
РАЗВЕДЧИКИ
ê
181
Пехота не поднималась. Да и нельзя было поднять головы, кругом рвались сна-
ряды. Атака наших захлебнулась. Солдаты под огнем окапывались, а немцы пошли
в контратаку.
—Валом идут! — переживал Крамынин. —Схватят, бежим к пехоте! —И мы
ринулись туда, где я только что видел лейтенанта.
— Куда-а! Ложись! — орал тот на нас из воронки. Едва не через его голову
прыгаем к нему. — У страха глаза большие, солдат спаникуете! Огонь!
Из рычания пулеметов Дегтярева и дробного бухания винтовок отчетливо вы-
делялась стрельба «максимов», четко выговаривающих: та-та-та-та. Со стороны
нашего тыла нарастал, ширился гул самолетов, сливаясь в единое море звуков с
визгом, грохотом и пулеметной стрельбой. B чугунном небе носились наши истре-
бители; близко к земле развернутым фронтом шли «Илы», по наседающему на нас
неприятелю били «катюши». Несущаяся за «Илами» воздушная волна будто вырва-
ла лейтенанта из воронки.
— За мной! Ура-а! — он бросился вперед, за ним побежали солдаты.
Мы с Крамыниным метнулись к земляной выемке, нырнули в нее, а на дне
горит земля — попала термитная мина «катюши».
Несемся за нашей пехотой, преследующей убегавших немцев. Перепрыгиваю
через убитых, попадаются пока свои, но вот-вот будут немецкие, надо хоть доку-
менты взять. Впереди на земле зазеленела вражеская одежда. Может, раненый? Па-
даю перед немцем! Убит! Второпях не могу расстегнуть пуговку кармана, срываю
накладку «с мясом», забираю солдатскую книжку, вскакиваю, а передо мной Леня
Крамынин с фрицем на спине. «Язык», — обрадовался я, схватил его за ноги — по-
чувствовал на ладонях кровь. Находясь в шоковом состоянии от ранения в ногу,
немец не понял, кто его подхватил и понес, и без движений лежал на горбушке
Крамынина.
Бежим под гул самолетов, визг бомб, взрывы снарядов. У земляной выемки
вижу убитого со щетинистым лицом. «Макарыч!»—узнал я того самого, что ночью
отдавал медаль. У него широко открыт рот: кричал «ура!» — так и застыл.
Навстречу нам Гриша Доброхотов:
— Я на помощь! По маскхалатам вас увидал! Наваливайте его на меня! —
Доброхотов подставил под «языка» свою широкую спину. Услышав русский говор,
немец тревожно завозился на Грише, пытаясь вырвать у него свои руки, у меня —
здоровую ногу.
— Не бойся, не бойся! — задыхаясь, успокаивал я его. — Капут никс. Никс
капут.
У траншеи, где я давеча суп хлебал, встретил нас адъютант полковника Мака-
рова лейтенант Мишка:
— С добычей вас! Быстро его на КП комдива! Там и помощник начальника
разведки Баранов. Быстро, пока фрица не пришибло!
— А нас можно? — обиделся Крамынин.
— Да, вас, меня — можно! «Языка» — нет! Он сейчас нужнее, чем мы!
Под шквалом огня волочем на себе фрица. От близких взрывов падаем, он орет
от боли, Мишка торопит:
—Быстрей, быстрей, пока все в дыму! Еще, еще немножко, — кособочась впе-
реди нас, манит рукой к себе и прыгает в траншею КП. Валюсь на бруствер, и тут из
траншеи сразу несколько рук хватают немца. Мы с Леней бухаемся на дно окопа.
—О-о, какого носастого взяли! — удивился лейтенант Баранов. —Если у него
и язык, как нос, длинный, награду вам!