Упрощенная HTML-версия
В СОРОК ВТОРОМ
ê
249
—Успеешь! — обрадовалась она. —Даже если одиннадцатичасовой опоздает
на три-четыре часа, он все равно ночью придет в Горький. А из Горького на Москву
поезд уходит утром.
Мы побежали в госпиталь за моими вещами.
Я зашел в палату проститься с ребятами. На моем месте лежал новенький.
Правая рука его, вмятая в подушку, лежала на стуле. Видно, эта койка предназнача-
лась для раненных в правое плечо. Он смотрел на черное брюхо голландки и при-
слушивался к тому, что делается в палате позади него. На крыльце стоял тощий и
долговязый солдат в ботинках, черные обмотки неловко накручены на худые икры.
Он повернулся другим боком, и я увидел пустой рукав, заткнутый под ремень. В
бесцветной от ветхости и стирок гимнастерке Коломейцев выглядел нелепо и жал-
ко. Мы обнялись.
— Может быть, тебя еще в запасной полк пошлют, — сказал он. Это прозву-
чало так, будто он хотел сказать: «Может, тебя и не убьют». Надя отняла у меня
вещмешок, надела на себя. Я не стал спорить: в нем почти ничего не было — пара
белья да сухой паек на два дня.
Из оврага мы поднимались по тропе, прижавшись друг к другу. Мы и по улице
до самого дома шли так, забыв, что нас могут видеть.
— У-у, бесстыжие! — бросила вслед нам женщина у колодца и яростно загре-
мела ведрами. Нас ожидала еще встреча с Ниной.
Мое «здравствуй, Нина» осталось без ответа. Девочка собрала тетрадки, учеб-
ники, взяла чернильницу и ушла в кухню, кинув на меня ненавистный взгляд.
Надя хотела пойти за ней, но я удержал ее.
—Не ссорьтесь, — сказал я. —Мы потом еще подружимся. —Я и сам толком
не представлял, когда это «потом» будет.
...Я открыл глаза. Было уже совсем светло. В комнате пахло вареной карто-
шкой. Надя сидела на стуле рядом с кроватью, пришивала матерчатые кубики на
мою гимнастерку.
Такой, как сейчас, я не видел ее ни разу, даже не представлял. Это было счас-
тье — смотреть, как Надя продергивает нитку в ушко иголки, критически огляды-
вает свою работу, проверяя, точно ли на свое место угадали кубики на петлицах. И
в то же время я отчетливо помнил, что я должен уехать, хотя уехать от нее и вовсе
было немыслимо. Уж лучше, наверное, было бы не встречаться...
— Нет! — неожиданно произнес я вслух и обнял Надю за плечи.
— Осторожней — наколешься об иголку, — испугалась она и отложила ши-
тье. — Хорошо, что проснулся, мне жалко было будить. О чем это ты сказал —
нет?
— Это я так, про себя. Я не знаю, что было бы со мной, если бы мы не встре-
тились...
— Но ведь мы встретились, — сказала Надя. — Если бы я не застала тебя, я
поехала бы на станцию. Я и дальше поехала бы за тобой, если бы меня только от-
пустили из госпиталя. Вчера я ходила к начальнику, отпрашивалась, — призналась
она.
...Потом мы молча посидели на стульях. Я взял свою котомку и шинель. Надя
захватила дождевик — с утра небо обложили тучи. Нина стояла в дверях и осужда-
юще глядела на нас.
— До свиданья, Нина, — сказал я и протянул руку. Девочка отвернулась. Я
вышел в кухню.
— Подожди, — расстроенно прошептала Надя. Мне было слышно, как они
разговаривали.