Упрощенная HTML-версия
ê
Дмитрий СЕРГЕЕВ
252
НА ТИХИХ ПЛЁСАХ
В школе мы с Васькой Чернопятовым были в числе переростков. Весной сорок
первого нам стукнуло по восемнадцать, а мы только перешли в десятый класс. Нас
одолевали одинаковые заботы: к осени нужно заработать хотя бы на одежду — мы
оба ходили в залатанных брюках, в пиджаках, из которых давно выросли.
Мы нанялись сплавщиками грузов. В Качуг нас привезли на машине вместе с
двумя десятками завербованных. Для начала всех новичков определили грузчика-
ми. Грузили стальные трубы и громоздкие ящики с надписью «Не кантовать». На
это предупреждение никто не обращал внимания: разве можно по хлипким мосткам
затащить на карбас трехсоткилограммовую махину, не переворачивая.
Кормили нас в закрытой столовой, где на первое готовили мясной суп, необык-
новенно вкусный и сытный. Мы съедали по две порции, потом целый час отдува-
лись, лежа на траве. Мутная Лена шумно текла мимо нас. Старшой кричал нам: «Эй,
голопузые!» Мы наспех скидывали штаны, кидались в обжигающе холодную воду.
Погрузка продолжалась до темноты. К вечеру мы снова были голодны до одури.
Весь свой заработок проедали. Ночевали в бараке на голых топчанах. Отощавшие
клопы с яростью набрасывались на нас. Мы неистово царапались, но не просыпа-
лись. Здесь нас разыскал Нилин, преподаватель физкультуры из нашей школы. Он
был лет на пять старше нас, успел отслужить действительную и стал преподавате-
лем. В Качуг он приехал, как и мы — объявления о вербовке соблазнили его тоже.
Нилин был опытнее нас: прежде чем зачислиться в команду сплавщиков, он
разведал, какие карбасы будут отплывать раньше. Нилин сходил в отдел кадров и
уговорил начальника, чтобы нас всех троих поставили на одну связку.
Четыре карбаса, счаленные вместе, покачивались у берега, в семи километрах
ниже Качуга. Мы подоспели, когда погрузка заканчивалась, последние железные
бочки с горючим и маслами закатывали в баржи по дощатым настилам.
Путешествие началось утром. Отчалили рано, сырой озноб пробивался под
телогрейки. Среди наплывов подвижного тумана холодные и суровые надвигались
берега. Вода с глухим шумом билась в борта связки. Течение ударяло в береговой
изгиб, выгребая из него сыпучую гальку. Лохматины дерна свисали до самой воды.
Разогрелись быстро, раньше, чем над туманными сопками выкатилось солнце.
Весло тяжеленное, мы втроем еле ворочали им. Путь от Качуга до Жигалова самый
сложный. Русло вихляло между выступами скал, между каменистыми отмелями и
островами, заросшими тальником. Большое оранжевое солнце поднималось за на-
шими спинами.
— Нос вправо! Корма влево! — выкрикивал лоцман. Мы были то кормой, то
носом — связку крутило течением как попало. Весла вытесаны из цельных бревен.
Мы старались не погружать лопасть глубоко — так легче грести и выходило подат-
ливее.