Упрощенная HTML-версия
ê
АЛБАЗИНСКАЯ КРЕПОСТЬ
29
Ярофей взмахнул шапкой, казаки навалились на бечеву, дощаники поплыли. В
это время к Ярофеевой ладье подбежал головной доглядчик, орал с берега звонко-
голосо:
— Вижу корабли, Ярофей! Сплывают на низ!
Ярофей вскочил на корму, долго махал шапкой. Дощаники причалили к берегу.
Казаки приготовились к отбою, хоронясь по берегу в проталинах, меж камней, меж
валежника. Из-за поворота реки выплыл корабль, за ним еще один. Плыли корабли
налегке, к берегу повернули без опаски, не хоронясь.
Казаки признали дощаники Бояркина, выбежали на берег.
Ярофей с Пашкой Мининым разглядели Бояркина, наперебой кричали ему:
— С добычей ли?!
— Каков поход?!
Бояркин отвечал нехотя:
— Свое погубили. Чуть живы плывем...
— Неуспех? — допытывался Ярофей.
Бояркинские казаки грозились, над головой потрясали пиками, самопалами:
— Ваш какой успех? Кажите добычу!
— Зиму проспали в теплом логове. Ожирели!..
— Запасы, поди, пожрали начисто! Саранча!..
Дощаники причалили. Многих казаков недосчитались. Урон в походе Боярки-
на оказался большой: не вернулось и половины. Многих из прибывших от худобы
ветер качал, одежонка драная топорщилась, иные и ратные доспехи порастеряли.
Бояркинские казаки жаловались Ярофею. Во всех бедах винили Бояркина,
рвались побить нерадивого атамана. Ярофей брал побитого казака за острые плечи,
крутил:
— А ну, повернись, покажись, воин! Каков? А? Ишь, как встретили тебя дау-
рцы! Побили?
Бояркин прятался, боялся расправы, казакам на глаза не попадал. Ярофею он
поведал без утайки о своем неудачном походе на Зею, в Дауры. Всю ночь до зари
слушал Ярофей речи Бояркина о непокоренных даурцах, иноземцах желтолицых,
в бою бесстрашных. С большим любопытством допрашивал Ярофей Бояркина об
укрепленных городках даурцев, о неисчислимых богатствах земли Даурской. Пос-
лушал Бояркина, вздохнул:
— Негожий поход, посрамление. Нешто иноземцы двужильные, в боях не ло-
мятся?
Бояркин оживился:
— Телесами мелки, боем лучным владеют, к огневому трусливы...
Ярофей позвал Минина, втроем сидели долго: думали, куда держать путь. Ми-
нин горячился:
— Путь один — пробиться в Дауры.
Бояркин отговаривал: и рать мала и запасы скудны.
Ярофей достал чертеж — потертый, рваный. В грамоте атаманы были неис-
кусны, потому в сотый раз в него заглядывали — и все без толку.
Разбудили попа Гаврилу, единственного грамотея. Поп Гаврила толковал этот
чертеж многажды, и каждый раз по-иному.
Однако Ярофей понял по-своему:
— Неладно, атаманы, плывем!.. Смекаю так: заходить Олекмой в середину
Даурского царства неподручно. Побьют.
— Иных путей не вижу, — ответил Минин.
— Надобно ударить даурцев с Амура-реки! — убеждал Ярофей.