Упрощенная HTML-версия
НЕЖДАННО-НЕГАДАННО
ê
379
— Зачем так много? — спросила девочка, чуть скосив глаза в его сторону.
— Чего много?
— Коровы, курицы, овцы... Зачем так много?
— Но ведь жить-то надо! — с горячностью стал защищаться Сеня, будто де-
вочка упрекала его. — Мы этим и живем. Деньги нам не дают, мы деньги другой
раз по полгода не видим. Все свое. Я бы овцами, к примеру, попустился, они мне и
самому надоели... Да ведь шерсть! Из шерсти носочки, рукавички, шапочку, свите-
рок... Мы там как в пятнадцатом веке живем. Вот увидишь, как интересно.
«Метеор» подчаливал; Сеня, пригнув голову, заглянул в окно. Подходили к
Усолью.
— Хорошо идем, — сказал он вслух. — Расписание, конечно, не догнать, но
подтянемся.
И отчалили без задержки. Снова поплыли берега, все расходящиеся и низкие,
начиналось море. Сеня и об этом сказал девочке. На «море» она слабо встрепену-
лась, но через минуту отвела глаза от окна, по-прежнему уставив их перед собой. Да
и верно — какое море? Название одно. Огромная лужа, которая за полтысячи кило-
метров отсюда, набравшись в ленивую, но мощную силу, крутит турбины. «Мете-
ор» вильнул раз и сразу же другой. Значит, по большой воде подняло с берегов лес,
наваленный там баррикадами, и таскает его, подсовывает под винты теплохода.
— Тебе никуда не надо? — спросил он.
Она помотала головой: не надо.
— Тогда посиди, я сейчас.
Он вышел на площадку, где толпились курящие, — женщины среди них не
было. Медленно прошелся по одному салону, обводя глазами ряд за рядом, потом
по другому, быстро вернулся в свой салон. Девочка вопросительно взметнула на
него глаза, она заметила в нем тревогу. Сеня развернулся и за дверью прислонился
к стенке рядом с грудастой бабой, держащей на руках веселого, пускающего пузы-
ри ребенка. Сеня подождал, пока выйдут из того и другого туалета, снова обошел
салоны, заглянул даже в рулевую рубку. Больше искать было негде. Уже зная ответ,
спросил у проводницы, у губастой полусонной девушки с темным лицом, не выхо-
дила ли в Усолье такая-то... Сеня обрисовал ее. Выходила: проводница вспомнила
ее сразу. Видимо, такая растерянность была на лице у Сени, что она не удержала
любопытства:
— Что случилось-то? Не там вышла?
— А куда у нее был билет?
— До Усолья.
Значит, не вдруг спрыгнула, рассчитала заранее. Был дураком и остался
дураком.
Он сел возле девочки, перекинул руку ей за голову и, притягивая к себе, сказал
глухо:
— Слушай, сбежала от нас твоя тетя Люся.
Девочка вздрогнула и замерла. Сеня боялся, что она заплачет, будет с рыданьем
проситься обратно—нет, все осталось внутри. В оцепенении просидели они, долж-
но быть, с полчаса. Потом девочка зашевелилась, показывая, чтобы он убрал руку,
села бочком, отворачиваясь от Сени, и завозилась, шаря где-то под платьишком.
Выпрямилась и вложила Сене в руку какую-то пачку. Он глянул: это были деньги.
— Это она дала? — быстрым шепотком спросил Сеня.
Девочка покачала головой: нет.