Упрощенная HTML-версия
Леонид БОРОДИН
ê
402
— Проспал! — крикнул Юрка.
— Собирай сучья! Разжигай костер! Жарить будем!
И дядя Витя показал мне, где можно набрать сучьев.
Пока я разжигал костер, одна за одной прилетели на берег восемь рыб — боль-
ших хариусов, как сказал дядя Витя, по два фунта каждая, не меньше.
Потом клев прекратился. Рыбаки вышли на берег, положили удилища на камни
и начали жарить рыбу невиданным способом. Рыбу обвертывали газетой и клали в
костер, в самые угли, а когда вынимали, газета оказывалась лишь чуть пожелтев-
шей, и кое-где даже видны были буквы. Рыба же оказывалась отлично зажаренной,
оставалось только посолить ее.
Пока жарилась рыба, пока мы ели ее, пока ждали хорошего вала, дядя Витя
рассказывал мне о Байкале. Про вал Култук и про вал Баргузин, про ветер Сарму,
что срывает деревья со скал и бросает в воду, про остров Ольхон, что на севере, про
то, как была у Байкала единственная дочь, красавица Ангара, и что убежала она к
своему жениху Енисею, а Байкал с досады кинул ей вслед скалу, что и ныне торчит
из воды, где начинается Ангара.
Я слушал, а на душе становилось отчего-то тревожно. Мне казалось, что все,
о чем он рассказывает, я уже знаю или знал когда-то, но забыл, но что все было не
так, как он рассказывает, а совсем иначе, и даже названия и имена звучат лишь похо-
же, но не так, как я их когда-то слышал. Я ничего не мог припомнить, но все время
хотелось возразить...
Потом дядя Витя пел песню:
В старину, давно то было,
Пронеслись веков года,
Когда сдвинута Байкалом
Была синяя гора.
От нее лежат осколки
И теперь еще в воде
Да огромные пороги
По теченью кое-где
Остальное все умчали
Воды быстрые реки,
Но хранят легенду свято
Старожилы-рыбаки
Вам расскажут их внучата,
Среди них она живет.
Неизвестно только имя,
От кого она идет...
Волны к тому времени уже стали захлестывать камни, за которыми мы сиде-
ли, а шум вала заставлял говорить все громче и громче. Другой берег, напротив,
прояснился, и я впервые увидел горы, что выше наших, как сказал дядя Витя, со
снежными шапками на остроконечных вершинах. До того берега было сорок ки-
лометров, казалось же, что много больше. Открылась видимость влево и вправо. В
обе стороны вода уходила в небо, или небо опускалось в воду, и лишь слабой, еле
различимой чертой проглядывал горизонт.
Волны уже не просто катились, а будто кто-то подталкивал, торопил их, и это
их раздражало, а раздражение они срывали на камнях и друг на друге, когда стал-
кивались в каменных россыпях на берегу. Тогда вода там закипала и пенилась и
металась в водоворотах. На берегу ветра почти не было. Ветер носился где-то там,
на середине, там он превращал воду в волны и оттуда гнал их к берегу.