Упрощенная HTML-версия
ГОД ЧУДА И ПЕЧАЛИ
ê
405
ликуя над моим почти победителем.
— Что стоишь! — прогнусавил он. — Тащи воду в фуражке.
Я сдернул фуражку с рельса, побежал к воде, дождался волны и зачерпнул. По-
думаешь! Я себе сто раз нос разбивал! Правда, кровь так не шла, как у него. Здорово
я его боднул!
Он зачерпывал воду из фуражки и лил на нос. Даже шея вся стала у него крас-
ная от крови. Я еще раз зачерпнул, и после этого, кажется, ему стало лучше, потому
что он отпустил нос и просто лег на спину.
— Нос у меня треснутый! — оправдываясь, сказал он. Но ему не понравилась
собственная интонация, и он попытался пригрозить: —Щас кровь остановится, и я
накручу тебе хвоста!
— А я тебя опять стукну по носу!
— Не стукнешь!
— Изловчусь и стукну!
Он потянул носом, поморщился.
— Весной веслом нос поломал! Теперь чуть задену, так и пошло. Не думай! Я
здесь самый сильный! Накоть пощупай!
Конечно! Мускулы у него были будь здоров! И я был ужасно доволен собой и
уже забыл о том, как попался на его хитрость. В конце концов, любой попался бы!
Мы вместе отмывались, отстирывались — нельзя же домой заявиться в крови!
Познакомились. Его звали Генкой. Он предложил покататься на лодке. Мы размота-
ли цепь и налегли животами на нос лодки. Она не пошевелилась.
— Ты что делаешь? — спросил Генка удивленно. Я пожал плечами.
— Надо подымать нос, а ты его в землю давишь!
И лодка сразу пошла. Генка сбегал домой, принес весла, я уселся на корме, он
махнул веслами, и мы поплыли.
Генка показывал мне дно. Волны были лишь чуть-чуть, а чем дальше от бере-
га, тем меньше ощущались. Вода светилась, не придумать, на какую глубину! И под
водой были скалы, такие же, как на берегу, только намного красивее. Уступами ска-
лы уходили в бездну и в ней терялись, но Генка вел лодку над краем бездны так, что
по одну сторону виделись до малейшего камешка подводные скалы, а по другую
сторону лодки была синь, почти чернота. Вдоль скал под нами проходили стайками
какие-то маленькие рыбки, Генка называл их секачами, иногда они разлетались в
стороны, и появлялась большая рыбина, как полено. Она медленно шевелила хвос-
том и плавниками и никуда не торопилась.
Всякий знает, что можно смотреть в окно и видеть все, что за окном, а можно
смотреть на окно и видеть стекло и крапинки на стекле.
Я смотрел в воду и видел подводные скалы, а потом посмотрел на воду и уви-
дел в ней отражение береговых скал. Скалы колыхались, будто были нарисованы
зеленым по синему полотну, и я рассматривал отдельные деревья, а потом повора-
чивал голову к берегу и искал то самое дерево, что отражалось в воде.
И вдруг я увидел сосну Мертвой скалы. Она была меньше моей ладошки, она
была с мизинец, но все четыре ветви были видны отчетливо — две вверх, две вниз.
Я взглянул в падь и не увидел Мертвой скалы, ее загораживали склоны ущелья. Не
веря своим глазам, я снова взглянул на воду — сосна колыхалась и вздрагивала на-
против кормы, и я мог дотянуться до нее рукой.
Генка плеснул веслом, разворачивая лодку, и изображение исчезло. Потом, ког-
да лодка снова покачивалась спокойно на волнах, сосны я больше увидеть не мог. Ее
не было. Ее не могло быть, потому что скала в глубине ущелья не могла отразиться
в воде.
Я стал рассматривать береговые скалы: ведь, может быть, есть еще одна такая
же сосна, но сколько ни смотрел, ничего похожего не увидел.