Упрощенная HTML-версия
ГОД ЧУДА И ПЕЧАЛИ
ê
453
Мы с Другом иногда ходили в падь и подолгу сидели на камнях у подножья
Мертвой скалы. Но чаще забирались на скалу над ближайшим тоннелем. С байкаль-
ской стороны она была отвесной. Мы сидели на вершине и смотрели на Байкал. А
иногда я громко рассказывал предание, и Друг слушал его внимательно, печально
глядя в байкальскую даль. Если я забывал что-то и запинался на слове, он смотрел
на меня, словно хотел подсказать, и, когда я вспоминал и продолжал рассказывать,
он поддакивал хвостом и снова смотрел в синеву байкальского горизонта.
«Нагнулся богатырь Сибир и вырвал ледяной хребет с корнем! Поднял он его
над головой...
Я поднимал над головой большой камень.
— ...посмотрел на север, посмотрел на юг...
Я поворачивался влево или вправо, и Друг тоже смотрел со мной в эти
стороны.
— ...на запад посмотрел и на восток! Некуда кинуть хребет! Везде жизнь! Тог-
да раскрутил он хребет над головой и закинул его в небо!»
Я раскручивал камень и кидал его вверх. Но камень вверх не летел, он лишь
подлетал чуть-чуть, а затем падал со скалы в воду, и если не было волн, то сверху я
видел, как он медленно опускается в синюю темь глубины.
А когда Байкал штормил, мы просто сидели на скале, глядели на волны и слу-
шали их рокот, и был это не просто рокот, а это теперь волны рассказывали нам
свою историю, историю гибели Долины Молодого Месяца.
Наступило первое сентября, и утро этого дня было для меня нерадостным, то
есть не было в это утро обычного радостного настроения. Мне казалось, что с нача-
лом школьной жизни отодвигается куда-то вдаль все, что связано с Мертвой скалой,
все остается в полуясности, в полузавершенности. Школьные будни грозились за-
слонить для меня тайну Мертвой скалы.
Утром, разбудив меня, покормив и приготовив все необходимое, мама с папой
ушли в школу и наказали мне, чтобы я не опоздал на торжественную линейку.
Я собрался быстро и хотел прийти пораньше, чтобы познакомиться с интерна-
тскими ребятами.
В двухэтажном здании школа была лишь на первом этаже. На втором был ин-
тернат для живущих на полустанках.
Захватив портфель, я вышел на крыльцо. Друг вылез из конуры и поздоровал-
ся со мной хвостом и глазами. Я по привычке, машинально, без всякой надежды на
успех сказал ему: «Голос!» И он вдруг звонко пролаял мне в ответ! Я не поверил
и приказал еще, еще, еще, и Друг лаял столько, сколько я хотел, и глаза его были
радостными и веселыми. Мимо проходил Валерка, тоже удивился, и мы втроем так
заигрались, залаялись, запрыгались, что вовсе забыли про школу. А когда вспомни-
ли, то понеслись бегом! Еще бы! Учительские сынки опоздали на торжественную
линейку!
Мы, конечно, опоздали. Линейка прошла, и все уже входили в классы. Валерка
влетел первым и успел еще захватить на двоих последнюю парту. Я вбежал за ним...
и в дверях класса встал как вкопанный. Закрыл глаза и открыл их и не поверил сво-
им глазам!
На первой парте среднего ряда, в коричневом платьице, с голубенькой ленточ-
кой в волосах сидела дочь князя Байколлы, сидела Ри, девочка из Мертвой скалы! Я
подскочил к парте и остановился напротив, расплываясь в счастливейшей улыбке.
Она взглянула на меня спокойно и немного удивленно и отвернулась. Она не узнала
меня! Счастливая улыбка превратилась в идиотскую, и с этой гримасой, ничего не
видя перед собой, натыкаясь на парты и на чьи-то ноги, я прошел между рядами
парт и подсел к Валерке, который уже давно махал мне рукой.