Упрощенная HTML-версия
СОВКА
ê
483
Отчаянный Витя, с синей полоской пороха под левым глазом, с широкими му-
жицкими ладонями, работал на колесном тракторе, и, хоть был женихом и до свадь-
бы оставалось всего несколько дней, не отказывался прийти с «хромкой» на ко-
роткую вечерку, которую он неизменно заканчивал песней «На границе тучи ходят
хмуро». Совсем маленькие ребятишки, подростки и девчата подхватывали слова,
которые пела вся страна, и так шли по деревне, теснясь поближе к гармонисту.
Броня крепка, и танки наши быстры,
И наши люди мужества полны…
Но долго девчата не могли петь о броне и танках, и тогда по деревне разноси-
лась новая песня, которую они недавно разучили.
В той землянке, засыпанной снегом,
Часто видел тебя я во сне,
Твое имя в лесу перед боем
Ножом вырезал я на сосне…
Совка уносила гармонь к Корольковым, которых она теперь не стеснялась, а
Витя, если надо было, прямо с вечерки снова шел на трактор.
Часто Совка звала Витю на реку, в лес, в поле. Она знала каждый бугорок и
ямку и бесшумно ступала по едва различимой в темноте дороге или тропинке, и
виделось: Совка не идет, а летит…
Куда она бежала? Что ей нужно было в лесу и в поле, когда так хорошо сидеть,
обнявшись, под черемухой возле своего дома?!
Были и другие хорошие скамейки, и у моста хорошо, и в школьной ограде…
Совка была влюблена в каждый лесочек возле ее деревни, в теплую извилис-
тую речку и широкое разноцветное болото, в котором не смолкала жизнь ни днем
ни ночью. Она готова была бесконечно ходить по знакомым с детства дорогам и
тропинкам, вдыхать запахи трав, цветов и полей… Ей казалось, что она больше,
чем кто-нибудь из бадонских, любит все, что ее окружает; она смотрела, оглядыва-
лась настолько восторженно, что еще минута, казалось ей, и она сама превратится в
дорогу или тропинку, в березу с прохладными листьями, в излучину реки или обла-
ко…Она хотела, чтобы Витя, уходя на фронт, крепко запомнил все, что она любила.
Запомнит все — значит, и Совку не забудет, и никакой враг его не одолеет…
К ночи все небо заволокло тучами. Два или три раза—так, для порядка—про-
ворчал гром, и его долгое глухое ворчание растворилось в шумных потоках дождя,
без всякого подкрадывания хлынувшего на землю.
Неурочному дождю радовались в деревне два человека — жених и невеста. В
их домах все было припасено, и только ждали небольшого ненастья, чтобы не стыд-
но было справлять свадьбу в самый разгар сенокоса.
К утру дождь перестал.
Тимошка, маленького роста старик, веселый, подвижный, до удивления похо-
жий на мальчишку, вчера до самой темноты отбивал косы, и к нему с утра, обходя
грязь и лужи, заглядывали женщины и подростки. Делились новостями, все больше
невеселыми: погибли — один под Сталинградом, другой под Серпуховом — еще
два бадонских мужика; как ушел на войну, так ни слуху ни духу про Семена Лозов-
ского… Наталья Цыганкова получила письмо из госпиталя и радовалась, что жив
ее Костень — так она звала своего мужа Константина. Он сообщал, что раны у него
небольшие, сразу после госпиталя — на фронт. О нем просил сильно не пережи-