Упрощенная HTML-версия
Евгений СУВОРОВ
ê
488
Старухи, нахваливая Совку — какая она стала румяная да красивая, — около
ворот взяли у нее ведра, как будто у маленькой девочки, которой еще рано ходить
за водой. Сказали — и опять как будто маленькой девочке! — что больше от нее
никакой помощи не надо.
Совка расчесывала волосы и никак не могла отделаться от тревоги, неизвестно
откуда взявшейся. На покосе, дома, пока мыла полы, топила баню, и вот только что
все было хорошо, радостно. Так что же случилось сейчас, когда она присела на сту-
ле перед зеркалом с широким гребнем в руке?
Через открытые в избе и в сенях двери она услышала далекий звон колоколь-
чиков и, не понимая, что с ней происходит, выбежала за ворота, увидела первых
коров, выходящих из леса. Стадо еще издали, вразнобой, громким мычанием пре-
дупреждало хозяев, чтобы открывали ворота и поскорее готовили пойло.
Черно-пестрая, с большими рогами корова, боясь, что молодая хозяйка пере-
думает так рано впустить ее, перед домом прибавила шагу и не вошла, а забежала в
просторную ограду, остановилась возле крыльца, еще раз известив тихим мычани-
ем о своем появлении.
Совка закрыла ворота и только после этого поняла, зачем она осталась на ули-
це, — ждала Федю. Он был еще далеко, иногда останавливался возле чьего-нибудь
дома, о чем-то спрашивал, что-то отвечал…
Зачем он ей вспомнился?.. Ну, приносил Федя цветы… Ну и что? Она была в
лучшем своем платье —шелковом, в ярко-белую и голубую полоски. От этих бело-
голубых полос, подчеркивающих стройность и округлость Совкиного тела, нельзя
было оторвать глаз, они сводили с ума ее ровесников, безнадежно, как и Федя, в нее
влюбленных… Улетела Совка!
Федя шел по деревне с чувством обиды на себя, что у него с Совкой дальше де-
тской игры не пошло, чего-то не хватило… Но его чувства были так глубоко запря-
таны, что и самой Совке их не прочитать! В левой руке он держал букетик лесных
цветов, в правой — бич, которым подгонял коров.
Перед Совкиным домом спрятал букетик за пазуху.
— Ну вот, Федя, я и замуж выхожу… Ты не обижаешься на меня?
У Феди в глазах потемнело от этих слов: он и так знал, что она выходит замуж,
но слышать об этом от нее было выше его сил. Он долго стоял, не зная, что ответить,
и наконец сказал:
— А за что мне обижаться? Не всегда же любят того, кто цветы приносит…
Никогда Совка так ласково не смотрела, никогда ее голос не был таким не-
жным! Федю это даже кольнуло: зачем она говорит и так смотрит, ведь теперь это
ни к чему.
«Ах, Федя, Федя… — говорили Совкины глаза. — Милый ты мой пасту-
шок!..»
— На свадьбу придешь?
Федя молчал, любуясь Совкой, поглубже запрятал обиду, а вместо ответа до-
стал из-за пазухи букетик лесных цветов, но не бросил его Совке, как бывало рань-
ше, а бережно передал в руки.
— Ах, Федя, ну какой же ты молодец! Вспомнил… Ну, какой же ты…
Совка не договорила и, как тогда, в детстве, убежала. А Федя пошел дальше по
деревне, крепко держа плетеный тяжелый бич.