Упрощенная HTML-версия
Евгений СУВОРОВ
ê
528
— Тело — там, а душа — здесь, — уточнила Еленка. — Жили, горя не знали,
так нет — надо… чтоб лучше было! Кому лучше-то? Вот вы мне, бабы, объясните,
может, я и вправду отсталая какая?
В этих ее словах, как она их сказала, как посмотрела на меня, был упрек — и я
виноват в том, что рассыпалась деревня. Я рад был ее упреку: значит, не совсем мах-
нули на меня рукой, значит, своим считают, и значит, думалось мне, Еленка всыплет
мне, долго таиться не будет.
Даже оттого, что я подумал об этом, мне легче стало — женщины сразу же
сделались ближе, роднее, как будто я с ними и не расставался. Найдется, за что мне
всыпать — ох найдется! — но вот сидим, говорим, смотрим друг на друга, и ни одна
не трогает меня, даже как будто рады, что хоть вот сейчас приехал, не забыл. И я
полюбил их еще больше. Они как-то по-особенному взглядывали на меня: может,
хотели представить, увидеть себя на моем месте и как бы они тогда жили…Не-е-ет,
не нравилась им моя жизнь: она им и вовсе казалась цыганской!
Еленка опять уставилась на меня красными от бессонницы глазами, словно
требовала объяснения: кто распорядился убрать деревню, кому пожаловаться? Но
я молчал: мне было интереснее их слушать. Да и что я мог сказать? Всю кашу им
приходилось расхлебывать, я-то оказывался в стороне…
—Для нас стараются, а мы, дуры, не понимаем! — не то в шутку, не то всерьез
сказала Еленка.
Все разговоры теперь сводились к одному: скоро не будет деревни.
—Ниче, бабы, — в первую очередь себя утешала Нина, — будем проведывать
деревню — за черемшой приезжать, за ягодами, за грибами… Подумаешь, пять ки-
лометров!
Еленка не согласилась:
—Пока туда да обратно едешь, уже набрала бы. То ли дело было: не надо тряс-
тись на мотоцикле, трактор гонять с тележкой… Идешь к лесу, он навстречу ветка-
ми машет, как будто дождаться тебя не может! И-и-и — ни грибов, ни ягод не надо,
так и подмывает побежать к нему, скорее в нем оказаться! Мне другой раз кажется:
шла бы по Первой, по Второй или по Третьей дороге всю жизнь!
— Там таких дорог нету, — Нина Сиротина вздохнула. Там — это значит на
центральной усадьбе колхоза. — Ни реки, ни ручейка, ни лужка.
—Хорошо вам, — сделала неожиданное заключение молчавшая до этого Галя
Котова. — Уедете и видеть не будете. Как будто так и надо, издалека-то. А как нам?
— Будем привыкать, — сказала Нина. — Больше ничего не остается.
— Как это не остается? — снова встрепенулась было притихшая Еленка. —
Брошу все и уеду на край света! Вот увидите, девчата.
— Где он, край света? — спросила Галя.
— Знаю где.
—Ты бы, Еленка, не хвасталась, — укорила ее Нина. — Знаешь же, что никуда
не уедешь: будешь бежать домой впереди поезда!
Бабы представили Еленку, бегущую впереди поезда, и засмеялись. Еленка
тоже засмеялась, но не очень весело — подружек поддержала.
Лариса принесла закуску — с иркутского рынка огурцы, красные помидоры,
копченую колбасу — и, что выглядело уж совсем по-праздничному, каждой женщи-
не дала по яблоку. Яблоко с сохранившимися двумя листочками — Еленке. Елен-
кино лицо засветилось, как у девочки, но горечи, засевшей глубоко в сердце, эта
маленькая радость не смогла победить. Она еще больше расстроилась.
— Зря принесла закуску… Нам чтоб погорчее было! Ничего нам не надо, кро-
ме вот этого красенького яблока с листочками… Пусть дома лежит на столе, я буду
смотреть на него с дочкой…