Упрощенная HTML-версия
ОСЕННИЙ СВЕТЛЫЙ ДЕНЬ
ê
365
заметная, но Лада уловила ее и поняла по-своему: она уже в комнате, благодарно и
виновато машет хвостом. Хотя кого бояться? Светланы в этот час дома нет.
Ничего не случилось, а вот булькнула неосознанная радость в груди.
Крупный кот по имени Васька, любимец Валентина, с достоинством вышел из
соседней комнаты, мягко прыгнул на колени к хозяину, ласково заурчал.
— Окунька Ваське надо. Заскучал Васька без окуней.
Кот услышал знакомые слова, заурчал сильнее, просительно выгнул спину, по-
терся о хозяина.
— Уважить бы надо Ваську.
— Достоин того.
— А чего тогда сидим?
Всего-то вот такая малость и нужна иногда бывает, чтобы рыбачий азарт окон-
чательно овладел душой, и никакая мокреть и стылость не могли бы уже удержать
человека дома.
Потом уже на острове, отогреваясь около костра под защитой брезентового
навеса, Валентин с удовольствием ворчит:
— Если б не нужда гнала, разве пошел бы я в такую погоду на рыбалку. Да ни
в жисть.
Такая вот «нужда» угнала как-то его за море по неокрепшему еще льду. Море
только день или два как стало, лед еще был тонкий и прозрачный, потрескивал и, ка-
залось, прогибался под тяжестью человека, но Валентин ушел на тот берег. К вечеру
он не вернулся, а ночь наступила кромешно темная, без звезд. Опасаясь, как бы Ва-
лентин при возвращении не сбился с пути, мы разожгли на берегу большой костер.
Первые дрова уже почти сгорели, когда в темноте бесприютной ночи послышались
чертыхания, и Валентин появился в свете костра.
— Это вы хорошо придумали — костер, — простуженным голосом похвалил
Валентин. — Я бы в сторону ушел.
Потом, отогревшись, Валентин рассказывал, как было страшно переходить но-
чью море, как трещал лед, и откуда-то из темноты под ноги шла вода. Вода намерза-
ла на валенках, валенки становились тяжелыми, неуклюжими и очень скользкими.
Ножом он срезал с подошв ледяные наросты, но это помогало ненадолго.
— Жить тебе надоело, что ли? — сказал я ему тогда. — Какой леший тебя по
такому льду погнал?
Валентин ответил серьезно:
— Нет, тут ты не прав. Жить я люблю. Даже очень люблю. Мне интересно
жить. Именно интересно. Ты понимаешь?
Валентина я вроде понимал. Я знаю, что он очень любит свою школу, свою ра-
боту, но и не представляет своей жизни без нового моря, без тайги и всего, нередко
многотрудного и рискованного, что с нею связано.
…Обычно в конце зимы от Валентина приходит письмо с планами на лето.
Пришло такое и нынче:
«Мне все чаще и чаще стали сниться утки. Видно, где-то на юге утки поверну-
лись носами в нашу сторону.
На отпуск Светлана сманивает меня в Европу. Согласия я еще не дал: гораздо
интереснее было бы побродяжничать по дальним уголкам моря. Как и где думаешь
провести лето? Пиши».
И я, конечно, напишу.