Упрощенная HTML-версия
СУМОЧКА К РЕБРУ
ê
39
дома, но машинально разорвал один конверт и вынул оттуда на редкость маленькую
бумажку.
В этот день Владимир Павлович анализировал поэму Рассветова о боярыш-
нике и был порядком утомлен. Кроме того, демобилизованный романист назвал его
Бенкендорфом. К концу дня его нервы находились, кажется, вне всякой системы.
Владимир Павлович развернул бумажку.
Неведомый автор предлагал стихотворение, которое начиналось так:
Из подворотни выбрел пес лохматый
И вдруг завоил, словно не к добру.
Подкрадывался сумрак бородатый,
Подвязывая сумочку к ребру.
«Что это? — подумал Владимир Павлович, чувствуя, что ему становится не
по себе. — Какую сумочку?! К какому ребру?» Владимир Павлович прочел это еще
раз, попробовал хихикнуть, но смех вышел таким, что он сам его испугался.
Он быстро оделся и поспешно покинул пустой кабинет. По дороге домой Вла-
димир Павлович держался многолюдных и освещенных мест. Странное четверо-
стишие не давало покоя. Темный коридор он прошел быстро и с таким чувством,
что его вот-вот ударят по голове чем-нибудь жестким и тяжелым. Войдя в свою
квартиру, он запер за собой дверь.
Жена сидела на диване и вышивала что-то болгарским крестом. Владимир
Павлович заговорил шепотом:
—Маша, у нас никого нет?
— Никого. А что?
— Вот! — Владимир Павлович вынул из папки конверт и осторожно, словно
это была бутыль с негашеной известью, передал его жене. — Прочти. Только... Ре-
бенок спит? Спит? Тогда прочти... Нет-нет, не надо вслух.
— Ничего особенного, — сказала хладнокровная жена, прочитав. — «Сумрак
бородатый» — хорошо, а вообще несколько туманно...
— Несколько? — перебил Владимир Павлович, нервозно вздрагивая. — Это
черт знает что: «Завоил!» — какое адское слово. Все встречалось: поэтические
вольности, охотничьи рассказы, шаманские могилы, но такого... Нет-нет! Это что-
то жуткое... Я думаю, Эдгар По побледнел бы. А я все-таки человек рядовой, с ог-
раниченным воображением, у меня ребенок, еще могут быть дети... Нет, я не могу!
Я уйду с этой работы. Завтра же. Сегодня же! Займусь чем-нибудь другим... Буду
менять собственную тень на шагреневую кожу — спокойнее...
Жена бросила вышивание и внимательно посмотрела на мужа. Только сейчас
она заметила, что Владимир Павлович бледен и необычно суетлив.
— Послушай, Маша, — сказал Владимир Павлович вкрадчиво, — тебе никог-
да не казалось, что на тени ты похожа на Бенкендорфа? Да-да. Я все время думал на
кого, и вот сейчас...
Перепуганная жена увела Владимира Павловича в спальню и уложила в пос-
тель. Потом она вернулась в комнату, подошла к телефону и набрала нужный но-
мер...
Через неделю начинающий поэт Рассветов, прогуливаясь по улице с девуш-
кой, встретил Владимира Павловича, который против обыкновения не свернул в
сторону и не отвел глаз, а пошел прямо навстречу Рассветову так, что тот должен
был остановиться.
— Вот что, молодой человек, — сказал Владимир Павлович не поздоровав-
шись... — Не ходите вы ради бога по редакциям и не пишите стихов. Чтобы нра-