Упрощенная HTML-версия
ИРКУТ
ê
419
— Всего один раз, но удачно, сломала у сапога каблук, — весело и, мне даже
показалось, доверительно призналась вошедшая. — Кое-как доковыляла до магази-
на. Там мне обрадовались, говорят: вот наш клиент. Купила новые.
— Неужели не могла с нормальным каблуком купить?
—Характер не позволил, — засмеялась «купчиха». —Как говорят французы, чем
хуже погода, тем выше каблук. Но пирог, как видите, донесла. Сладкий, с брусникой.
— Прошу любить и жаловать. Пирог от Яны Селезневой, — представила но-
венькую Глазкова. — От себя добавлю: у Яны сегодня день рождения.
Селезневу тут же начали шумно поздравлять, троекратно прикладываясь к ее
щекам. Выдержав необходимый в таких случаях ритуал, она села на стул. Неза-
медлительно вновь вознесся депутат. Обращаясь к своей неожиданной соседке, он
хорошо поставленным голосом народного трибуна, но уже с новыми нотками, с
какими депутаты обсуждают в думе женские вопросы, начал свою вторую речь:
—Есть события и даты, которые трудно передать словами. Я всегда восхищал-
ся, когда личные праздники совпадают с историческими или государственными. В
связи с сегодняшней датой мне вспомнился сборник «Вехи», вышедший еще в 1909
году и зафиксировавший главные болезни российской интеллигенции: безрелиги-
озность, безнациональность, безгосударственность. Носить крестик и вставлять в
свою речь, часто не по делу, церковные слова — это еще не значит быть религиоз-
ным человеком и верить в Бога. Сегодня нам так называемые интеллигенты вполне
серьезно предлагают вообще отменить историю России. Не вспоминать Куликовс-
кую битву, освобождение Москвы от поляков. Они договорились до того, что без
Америки мы бы проиграли Вторую мировую войну. Войны не начинаются, начина-
ются дожди или, как сегодня, снега и так далее. Войны начинают конкретные люди,
народы, государства. Вот я вижу рядом с собой прекрасную молодую женщину,
пришедшую сюда в таком красивом восточном наряде. И имя у нее красивое, но
заимствованное у наших западных соседей.
—Я войн не начинала, — засмеялась Селезнева. —Я мирная женщина, а женщи-
ны всегда были против войн. И за мир во всем мире. Кстати, уточняю: не Вторую ми-
ровую, а Великую Отечественную. Этому я учу детей. И если вам угодно знать, то мое
полное имя Саяна. Но при крещении мне в честь преподобной Анны дали имя Аня.
— Яночка, — не обращая внимания на сделанную поправку, продолжил гово-
рить депутат. — Если вы учите детей, то должны знать, что бывают ситуации, когда
надо вскрыть нарыв. Это не проходит безболезненно. Вы, конечно, хорошо помните
высказывание вождя мирового пролетариата, который, давая анализ проходящим в
позапрошлом веке процессам, сказал, что декабристы разбудили Герцена, Герцен
создал «Колокол» и им разбудил Россию.
— Ну, допустим, первым колоколом, который вверг Россию в смуту, был уг-
личский, — мягким грудным голосом проговорила Селезнева. — В него ударили,
когда был убит царевич Дмитрий.
— Вы правы, тот колокол был действительно бит плетьми и сослан к нам в
Сибирь. Я же хочу сказать, что в своем прекрасном монгольском наряде вы раз-
будили во мне потомка Чингисхана. Сегодня нам России как никогда нужна воля
Чингисхана, потому что он выстрадал не какой-то там отстраненный марксизм, а
жесткую систему власти, идею сильного государства. России нужен диктатор, пат-
риотический, жесткий, но справедливый. Государственник. И мы, потомки Чингис-
хана, пришли сюда, чтобы очистить Белокаменную от засилья подлецов, холуев и
лизоблюдов. Москва и москвичи избалованы, закормлены, в них исчезло чувство
борьбы, у них вынут хребет.
Сидящий с депутатом спутник громко продекламировал: