Упрощенная HTML-версия
Александр ВАМПИЛОВ
ê
46
— Чокнулся, — сказал Витька.
— Приехал! — повторил Пашка, глупо улыбаясь.
— Где тебя ждать? — спросил Сема. — В Чите догонишь?
— Ждать, не ждать, — сказал Пашка с той же улыбкой, — простите, ребята,
письмо напишу.
Поезд тронулся, Пашка взглянул на нас дико и бросился целоваться.
— Письмо, — бормотал он, — напишу...
Он расцеловал Витьку, схватил Сему, тяжело и громко чмокнул его в нос, в
щеку, в подбородок и выскочил в тамбур.
— Письмо напиши! — злобно крикнул Сема. И станция Тайшет, воспомина-
ние о закате, гасла на западе.
— Вот так, — сказал Витька и сплюнул.
Ночь сомкнулась за нами. Из ее темноты на нас глянуло вдруг сто тысяч разлук
и сто тысяч встреч. И колеса стучали свою столетнюю песню. Колеса стучали на ве-
ликой Сибирской магистрали, вынесшей на своем просмоленном горбу новейшую
историю.
— Правильный его поступок? — сказал Сема, подступая ко мне и свирепо
прищуриваясь. — Правильный?
Я не отвечаю, и мы ложимся.
Завтра в десять вечера я приеду. Завтра в десять вечера раскаленный добела
закат остановится за моей спиной. Я засыпаю и, засыпая, слышу голос:
— Пашка-то, а?.. Даже не выпили!.. Друг был...
Сема выругался. И мы уснули. Мы, сбежавшие от заката.
МОЯ ЛЮБОВЬ
Пять лет назад на перроне маленькой станции я прощался с любимой девуш-
кой. Мне было тогда восемнадцать лет, и я ехал в город учиться. Единственный
пассажирский поезд останавливался на этой станции глубокой ночью. И это было
так кстати. Мы сидели на моем громоздком чемодане и говорили о будущем. О том,
что мы будем любить друг друга всю жизнь, что я буду приезжать, что в разлуке
будем писать письма, а через пять лет, окончив институт, я вернусь в наше село, и
мы будем вместе. Повторяю, мне было тогда восемнадцать лет, и все то, что мы друг
другу обещали, казалось мне нашим будущим.
Начиная со школьного возраста, я постоянно был в кого-нибудь влюблен. Ког-
да из шестого класса уехала вдруг моя соседка по парте, я впал в задумчивость
и остался в шестом классе на второй год. Потом я последовательно был влюблен
в преподавательницу истории, пионервожатую и в двух своих одноклассниц. По-
настоящему я влюбился тотчас же, как пришло время. Это была Вера, та самая де-
вушка, которая, не спросившись дома, ночью ушла на станцию провожать меня. Ей
оставалось учиться в школе еще год, она собиралась стать учительницей и через
пять лет непременно работать в своей школе.
О том, что мы друг друга любим, мы говорили тогда в первый раз и говорили
потому, что мы расставались. Пришел поезд. Мы поцеловались, и Вера заплакала,
уткнувшись головой в мое плечо и всхлипывая, совсем как моя десятилетняя сест-
ренка. Я взял ее за плечи, поднял голову и долго смотрел ей в лицо. Прямые светлые
волосы, нос чуть большой и весь в веснушках, мокрые серые глаза, жалкая улыбка...
Я не знал тогда, красива ли она. Поезд тронулся. Я поцеловал Веру еще раз, вскочил
в тамбур, вошел в вагон, сел лицом к окну и просидел так всю ночь.