Упрощенная HTML-версия
КОВЫЛЬ
ê
497
— Вы поживите тут без меня, — сказала она братьям, — я пойду. Мишутка
подаст, если чего понадобится.
Она уже оделась, но тут пришел председатель.
—Так, — сказал он вместо приветствия, — полный лазарет. Ты, значит, замес-
то матери пойдешь?
— Ага. Я умею, дядя Назар.
— Знамо дело, — председатель сел на табурет, поставил меж ног длинную пал-
ку, которой он пользовался, как посохом; когда Сережка уезжал на лесозаготовки,
Назар Евсеевич в подпорках не нуждался. — Выручай, Аннушка, больше некому. Я
сказал бабам, чтобы взяли по две–три из вашей группы, но остальные, значит, твои.
Нюрка ничего не ответила, ждала, что еще скажет председатель. Он молчал,
словно забыл, где он находится, и думал лишь о том, как лучше прожить минуту по-
коя, столь неожиданно выпавшую ему. На впалом лице его, поросшем седой щети-
ной, застыло выражение заботы, которую не избыть вечно, даже тогда, когда Назар
Евсеевич успокоится в могиле. Заметно сдал председатель за время, что Сережка не
видел его.
— Ты хорошо дои, — наказал Мишук сестре, — а то дедушка Назар тебя палкой!
Младший брат долго смотрел на посох и наконец додумался, для чего он нужен.
— Она хорошо подоит, — пообещал без улыбки Назар Евсеевич. — А я не
дерусь.
— Так мне идти?
— Да, иди.
Нюра ушла. Назар Евсеевич посидел в раздумье еще минуту, положил руку
на плечико Мишутке, который, услышав, что председатель смирный и не дерется,
осмелел и терся у его колена, вздохнул:
— Вот так, Михаил Павлович, давай расти скорее на подмогу: на тебя вся на-
дежа.
Наказ Мишука сестре—хорошо работать—председатель примерил и на себя:
все ли делает он ладом в хозяйстве, доживут ли колхозники до весны, не протянут ли
бабы ноги? Кажется, навел малый на дельную мысль. Когда осенью рассчитались с
государством и отвезли сверх плана — «наш подарок товарищу Сталину», — оста-
лись в амбарах, кроме посевного материала, кое-какие крохи, не учтенные уполно-
моченными. Хотел зажилить до весны этот остаток Назар Евсеевич, но бабы взяли
его «за зебры»:
— Не крути, председатель, говори как на духу: семена с избытком?
— Какой там избыток...— начал было Назар Евсеевич.
— Подохнем, — предупредили бабы. — На ком тогда пахать станешь и кто
будет сеять?
Известное дело: набить брюхо картошкой можно, но силы в ней нет; хоть
сколь-нибудь хлебного добавлять надо, иначе — голодно: многие поколения на хле-
бе взращены, и без него люди слабнут. Порешили правленцы: выдать по сто пятьде-
сят граммов на трудодень работающему и по пятьдесят добавить ему на иждивенца.
Но, чувствовал Назар Евсеевич, уполномоченный не зря в последний свой приезд в
амбары заглядывал: глаз положил. Приедет перед весной «раскулачивать» — опять
«на подарок» или соседям на сев заставит раскошелиться. На току, в стороне от
других амбаров, стоит еще один, небольшой и негодный с виду: солома на крыше
обдергана, дверь щелястая без замка и на одном крюке болтается — уполномочен-
ный к нему не подошел, а там было что посмотреть. Амбар-то внутри на две по-
ловины разделенный, и вторая — исправна, с хорошим запором, и крыша на той
стороне в порядке, но главное — все сусеки в той половине с зерном. С тем самым
«излишком», который хотел приберечь председатель до самых голодных весенних