Упрощенная HTML-версия
Иннокентий ЧЕРЕМНЫХ
ê
156
— Перевяжи! — крикнул он мне, стягивая полушубок. У меня екнуло сердце:
«Ранило!» Я встал перед ним на колени, он был мертвенно бледен, но произнес
спокойно:
— В подмышку угодило.
— По машинам! — раздался голос Королева. — Раненых — в Козельск!
— Прощай, Паша! Петя, прощай! — с подкатившим к горлу комком я полез в
кузов своей полуторки.
— Куда?! Оглазел, что ли?! — орал на меня шофер. — Машина вышла из
строя! Дуй на третью!
Побежал к третьей машине, сел. Тут был Леня Крамынин из нашего отделе-
ния. «Теперь за ним буду держаться, — в отчаянии думал я. — Он умный. Был бы
дурак, комсомольским секретарем не избрали бы...»
Чем ближе передовая, тем хуже дороги. Машины буксовали в снегу, выходили
из строя, и мы становились на лыжи, шли по проселочным дорогам. Противник,
обнаружив передвижение частей нашей дивизии, бомбил и обстреливал большак из
дальнобойных орудий. «Мессершмитты» сверху огнем давили пехоту. Вблизи Су-
хиничей зенитчики подбили «мессера» и взяли в плен летчика. Комиссар говорил
нам:
— Немцы по шубам узнали, что идут сибиряки.
Наш командир Федор Ефимович Королев вел нас по заснеженной местности
с помощью компаса — напрямик. Как говорится, «через леса, через поля»: мы то
взбирались в гору, то катились с нее. И вот наш первый взвод полетел с откоса куба-
рем, повтыкался в сугроб. Проня Каймонов — удачнее всех. Надо было предупре-
дить второй взвод, шедший за нами, и он оглашенно орал:
— Правее, правее!
Но было уже поздно. Однако никто из роты не свернул шею. Королев вывел
роту на дорогу, по ней нескончаемым потоком шла пехота, и тут где-то трахнуло,
провизжало, грохнуло в лесу.
—Ложись! Ложись! —заорали командиры, и опять будто бахнуло по барабану,
и следом — визг, взрывы. Чтобы выйти из-под обстрела, пехотинцы и разведчики
пустились кто куда, перемешались... Мы с Гошей Марченко потеряли своих. Кри-
чать «разведчики, где вы?!» нельзя, это название воинской части, военная тайна, и
мы, путаясь между солдатами, спрашивали:
— Вы не из Братска? Вы откуда? Ты, паря, откуда?
— Из Слюдянки я! — ответил один.
—Из Слюдянки?! Я тоже жил в Слюдянке! Ты случаем не знавал Гришу Ерма-
кова? Такой длинношеий, головастый, «якут» его называли.
— «Якут»?! — переспросил он и тут же побежал к дороге, я — за ним, Гошка
Марченко следом. Пристроились в хвост колонны.
— Ты чо, паря, так зычно спросил «якут»!? Видно, знавал его?
— Да! Его теперя называют товарищ замполит Григорий Иванович Ермаков.
Он помощник комиссара роты.
— Во-o! — обрадовался я. — Как его найти?
— Тише, не ори! Он, видно, впереди идет. Кто ты ему?
— Друг детства, — прошептал я.
И этот солдат в черном полушубке сказал в затылок другому солдату:
— Ермакова в хвост строя!
— Ермакова в хвост строя! — передал тот дальше.
Тихий говор несся по колонне, я с радостью на душе вспоминал. «Черемша
соленая! Черемша в пучках!» — наперебой кричали мы с Гришей Ермаковым на