Упрощенная HTML-версия
ê
Виктор АСТАФЬЕВ
20
Весенними потоками в огород натаскивало всякой всячины: камешник, семе-
на трав, диковинные выворотни, старые маральи рога, скелеты погибнувших птиц,
луковки цветов.
Как-то уронило жерди и забросило в огород куст смородины. Мокрый был и
живой куст, поймался корнем за бок бочажины, растет, жирея с каждым годом и
раздаваясь, и черные ягоды начал рожать, не поспеешь их ощипать — воронье или
дрозды склюют, поздней осенью по воде бочажины гоняет листы смородины. Но
вот беда — лягушата под смородиной летуют, а на лягушат черная змеюга охотится.
И прежде чем подступиться к смородине, мальчик швыряет камни в куст, топает
ногами, кричит, сатанея от нагоняемого на себя гнева.
Целый мир живет, растит потомство, шевелится, поет, плачет, прячется в плот-
но сомкнувшейся зелени огорода. Кузнецы вон взялись за дело, секут по всей окру-
ге траву под корень.
Один кузнец проспал, видать, назначенное время и разогревает в себе машин-
ку. Сердитый звук: «3-з-зык! 3-зык!» — раздается в капусте. Сказывают, будто ко-
зявка эта прыгучая издает звуки крылами, но мальчик твердо верит — в брюхе у нее
есть игрушечного размера сенокосилка.
* * *
Не все огороды на селе строги, деловиты, незыблемы. Наезжий народ со вся-
чинкой селился в этих местах, и всяк распоряжался землей как хотел и умел.
Если крестьянская изба напоминала ликом хозяина, то огород всегда по хозяй-
ке, по характеру ее и сноровке. Вроде бы вот они рядом, огороды, земля одинаковая,
солнце одно и то же греет, дожди одни и те же на гряды с неба брызжут, воду на по-
ливку из той же реки на коромыслах носят — ан фасон и урожай огородов разный,
значит, и ход жизни в двух семьях несхожий.
У одной хозяйки огород что светилица: грядки к грядкам ровненькими наряд-
ными половиками расстелены, морковные гряды, присыпанные опилками, чтобы
тля всякая не портила, поднимаются сдобными пирогами, борозды меж гряд глубо-
кие, все посажено к месту, все рядком да ладком; которая овощь водолюбива —поб-
лиже к воротцам; которая и от дождя вырастет, та подальше, чтоб не мять ее лишку,
не топтать зазря землю и борозды не спускать ногами.
У другой бабенки на огород глянь и сразу определишь: растяпа, межедомка,
может, и пьянчужка. Гряды так и сяк у нее в огороде, одна узкая, другая широкая,
борозды не прокопаны, криво, кой-как натоптаны; овощь где густо плюнута, где
ветром дунута; воду льет без разбора и смыслу, то два раза на дню, то по неделе
ни росинки. Понятно: в таком огороде сорняк из низких борозд на гряды прет, да-
вит всякое полезное растение, обескровливает его. Ребятишки, свои и чужие, пар-
тизанят в таком огороде, зеленцом еще овощь таскают, оголят огород, и живи как
хочешь, ешь хлеб с кырлыком, с сорняком, стало быть, а на одном хлебе немного
наработаешь, да и не хватит хлеба до нового урожая без хорошего приварка.
Везде и во всем любовь нужна, раденье, в огородном же деле особенно. Красо-
та, удобство, разумность в огороде полезностью и во всем хозяйстве оборачиваются.
Есть хлеб, есть овощи, сыты работники и дети, обихожена скотина, значит, и в семье
порядок, ни ругани, ни раздоров, все довольны собой и жизнью, уважительны к
соседям, независтливы, гостя посадят не за полый стол, и самим не стыдно на люди
показаться. А чем одежда, обувь и уважение людей добыто? Раденьем! Трудом! Уве-
ренность, солидность в жизни дает человеку земельный упорядоченный труд!